Но, не смотря на всеобъемлющие меры Чегеваровой, кто-то всё же проболтался и скоро под окнами великолепного тещиного дома появились гвардейцы. Впереди ехал самый пестрый "петух"… Наряд гвардейцев действительно смахивал на петушиную манишку, а уж сооружение на шлеме – я не знаю, как оно называется (плюмаж, что ли), выглядело как вылитый петушиный гребень. Так вот, самый главный петух начал заниматься бюрократизмом и идиотизмом одновременно, а именно: стал зачитывать права Кларе Ивановне, да она сама воплощение права сильного в этом мире!

– Ваш дом окружен, сопротивление бессмысленно, выдайте ползунков и будете казнены в соответствии с таможенных эдиктом нашего славного импе…

Договорить петух не успел – на него обрушился бочонок с превосходным красным вином и глас закона умолк, если не навсегда, то надолго. Завязалась перестрелка-перекидка, то есть гвардейцы палили по окнам из арбалетов, а домочадцы выкидывали всякие разные тяжёлые предметы из окон и корчили непотребные рожи петухам. Победа доказала где зарыта справедливость: гвардейцы отступили и стали зализывать свои раны, а все обитатели дома благополучно покинули его гостеприимные стены через заблаговременно вырытый подземный ход, ведущий на соседнюю улицу.

– Хвала моему рано ушедшему в лучший мир мужу, он хоть и был доходягой, а таки вырыл этот, в некоторых местах узкий, но крепкий ход на всякий пожарный случай, – Клара Ивановна всхлипнула и погрозила кому-то наверху кулаком. – Он так и говорил: "всякий пожарный".

– Мама, зачем вы тягаете такие тяжести? – спросила Эльза.

– Это не тяжести, это обеспечит мою достойную старость, а также достойную старость вас и ваших детей… а почему вы опять без малых деток явились, не запылились?..

Дальше пошла очередная лекция на тему: "Как завести детей и делать это регулярно", там было любопытное место про один весьма затейливый способ делания детей, а также моралите против измен на стороне. Чегеварова произносила обличительную речь об изменах с таким пафосом, что становилось ясно: она их оправдывает! Но остальные сорок пять минут из часовой речи были скучны и заучены мной наизусть. К тому же, во время этой продолжительной тирады нельзя было болтать, целоваться, невнимательно слушать или делать вид, отличающийся от положенного уставом: глаза устремлены в рот тёщи, руки по швам, лицо внемлющие откровения с небес.

Мы благополучно выбрались на белый свет, но лекция не прекратилась и в некотором роде мы были ещё окружены тьмой. Тик-так – всё проходит, вот и накачка знаний под самую крышку моей скороварки закончилась. Далее мощной своей дланью Клара Ивановна направила нас на путь истинный – подальше от стражи, поближе к кормушке. Мы подкрепились на дорожку и с помощью доверенных лиц (подкупленных стражников) вышли через северные ворота.

– …и да увижу я поскорее своих внуков! – закончила свою речь Чегеварова.

– Обязательно! – сказали мы с Эльзой с воодушевлением.

– Не верю! – оборвала поток неправды тёща и добавила: – Хоть сама за дело берись!

Я вздрогнул, а в глазах у меня потемнело, я оперся здоровой правой рукой на сильное плечо Эльзы.

– Маман, не пугайте зятя! – хорошо иметь чуткую жену, плохо, когда у этой душки такая маман (ещё одно доказательство несовершенства мира).

Направив домочадцев к одному из бесчисленных дальних родственников, тёща стала моделировать наше будущее.

– Я тут из достоверных источников узнала, что в бухте Кара-Чуп стоит корабль докси, по моему мнению, нам надо сесть на него и покинуть мой родной край, раз уж моя доча имела неосторожность выйти замуж на такого… (что-то у меня со слухом случилось – сплошное «бу-бу-бу», никак помехи…) который провез ползунков в наши анихейские пределы, чтобы императору пусто было!