– Да просто хотела разобраться, где что находится. А вообще меня интересуют уборные актеров.

– А! – Бабушка понимающе кивнула. – Так это тебе наверх. На третий этаж. Пройдешь по такому же коридорчику и увидишь много дверей. Это и есть служебные комнаты. Там вначале идут кабинеты директора, режиссера и прочего начальства. А дальше – актерские уборные.

– Ну спасибо! А то очень уж у вас запутанное здание.

– Привыкнешь! Здесь все быстро привыкают! – махнула рукой бабушка и пошла дальше.

«К чему привыкают?» – подумала я, глядя, как она быстро семенит вверх по лестнице.

После долгих блужданий по зданию театра я наконец нашла тот самый коридор, о котором говорила мне старушка. Длинный, но очень уютный, видно, совсем недавно отремонтированный, с красивым навесным потолком и с эффектной точечной подсветкой. В нем действительно оказалось много дверей, над каждой из которых была прикреплена небольшая табличка.

«Горбунов Юрий Петрович, директор» – значилось на первой. Следующей была дверь с табличкой «Скоробогатов Георгий Михайлович, главный режиссер». Понятно. Здесь сидят рулевые. Но дальше на табличках были только номера. А где же артистические уборные? Я пошла дальше, пытаясь по каким-нибудь признакам определить, за какой дверью могла бы находиться комната Алевтины Скоробогатовой. Спросить об этом было совершенно не у кого – коридор был абсолютно пуст!

Кстати, меня вообще удивил факт практически полного отсутствия людей в здании. Кроме тех двух рабочих и старушки, я так больше ни с кем и не встретилась (естественно, не считая группу, которая в данный момент усердно репетировала на малой сцене). Создавалось впечатление, что театр просто вымер.

Но вдруг одна из дверей открылась, и из нее вышел какой-то человек. Он спокойно пошел по коридору в сторону, противоположную от меня.

– Эй! – окрикнула я его. – Не могли бы вы мне помочь?

Услышав мой голос, человек почему-то вздрогнул и, как мне показалось, в первый момент хотел броситься бежать. Но потом, словно пересилив это свое странное желание, он остановился и медленно обернулся ко мне.

Это был мужчина средних лет. Светлые волосы, подстриженные ежиком, маленькие бегающие глаза на бледном лице. Довольно странная личность!

– Вы не могли бы мне помочь? – повторила я.

– Я? – переспросил человек и как-то странно дернул головой. – Вам?

Казалось, что факт моего присутствия в этом коридоре его обескуражил. Интересно почему?

– Кому же еще? По-моему, кроме меня, здесь никого нет! – ответила я.

– Да, никого нет… – тихо, словно про себя, повторил незнакомец.

– Так вы можете мне помочь? – снова спросила я. – Я ищу комнату актрисы Скоробогатовой.

– Я не знаю… – прозвучало в ответ.

– Чего не знаете? – Меня уже начала раздражать странная манера этого типа выражать свои мысли.

– Я не знаю, где эта комната! – ответил он. Его голос звучал как-то отстраненно и равнодушно.

– Как не знаете? Вы не работаете в театре? – удивилась я. – Тогда что вы здесь делаете?

– Я… Я работаю в театре! – торопливо проговорил мой странный собеседник. – Я техник. Я техник сцены. Но я не знаю, где эта комната.

И, повернувшись, торопливо пошел по коридору в том же направлении, что и раньше.

– Эй!.. – окликнула было я его, но потом только махнула рукой, поняв, что вряд ли смогу от него чего-нибудь добиться.

А тип между тем дошел до конца коридора и свернул куда-то налево – видимо, на очередную лестницу. Сколько же лестниц может быть в этом дурацком здании!

Пройдя еще несколько шагов, я остановилась около двери, из которой вышел мой немногословный собеседник. Дверь была немного приоткрыта.