Оба обнялись, а потом Брюс вдруг отпрянул:

– А что ты делаешь на гей-параде? Надеюсь ты это… Не того?

Люций засмеялся, хватаясь за волосатый живот:

– Я ж уже сказал: в аду грехов нет. Все, что естественно, то небезобразно.

–Значит ты с мамой больше не дружишь? – расстроился Брюс.

Люций ухмыльнулся с тоской:

– Ну ты знаешь, у нас не все так просто…

– Они тут все, похоже, би, – шепнул Глопарт Энтони.

–Наши отношения строились на обмане. Я приходил к ней не совсем в своем обличии. Ну как бы она не меня любила.А здесь я нашел пару мужчин, которым все равно как я выгляжу.

– Фу! – сплюнул сын и брезгливо вытер об штаны руку, которой обнимал отца.

– Я понял, что мне нравится быть самим собой, и чтобы ценили мои внутренние качества, – продолжал Люций, повиливая хвостом.

– Папа, давай потом поговорим. Нам пора по важным делам, – сыну стало совсем неловко перед друзьями.

– Ладно, но ты загляни ко мне, я познакомлю с другими твоими папа-мамами. Ладно, сынок, потом присоединяйся к нам. Тут куча горячих пацанов.

– Ага, – поспешил ретироваться бодибилдер и поспешил за уже удалившимися друзьями.

–Ужас… – шипел Брюс. – Ребята, вы не подумайте…

Но те уже удивлялись высоткам, похожим на Нью-Йорк, и забыли о его нетрадиционным отце.

– И это и есть Преисподняя? – удивлялись туристы.

– Если бы наши подписчики это увидели, они бы… – вырвалось у Сары. И тут же все остановились и переглянулись:

– Повтори!

– Что повторить? – удивилась девушка.

– Про подписчиков.

– А что? – пожала плечами.

– Да ты гений! – стукнул дружески ее по плечу Брюс. – Мы можем сюда водить экскурсии!

– Да, идея класс и вправду, но как мы их будем приводить? Через ту страшную дырку под люком?Кто же захочет прыгать в черную пропасть?

–Гордон, ну зачем сразу про сложности? Фокусируйся на общем. Детали доведем до ума позже, – убеждал его Невидимый.

Так с разговорами они добрались до квартала, полного всякой дичи.Клоуны с раздвоенными языками. Бабки на метлах. Врачи со скальпелями.

– Да и у нас есть наш дружище Эйнштейн.

– Кто? – не поняли и переглянулись.

– Ну как кто? – сказал ясновидящий и указал на Энтони. – Он наш изобретатель. Сделает лифт вакуум для туристов.

Невидимый, который все больше приобретал в пути характеристики личности, поднял палец:

– Ребята, вопрос. А куда мы, собственно, идем?

Снова все остановились и переглянулись, а потом сообразили, что хотят найти главную площадь с дворцом Мефистофеля.

– Если там тоже есть будка с билетером, это упростит нам нашу мечту.

Мимо пробегал индеец без скальпа. За ним гнался паук.

– Уважаемый, если не отвлекаем. Не подскажете площадь Мефистофеля?

Тот на бегу, дико вопя, кинул:

– Прямо и направо. У главпочтампа спросите, – и смачно – добавил: – Идите на хер… – крикнул он, показывая, что ему ни до них.

– Какой невежливый, – фыркнула Сара.

– Ну его можно понять, – упал толстый, которого толкнул шестиногий паук с ехидной усмешкой.

–Девушка, а как вас зовут? – сбоку послышался сладкий бархатный голос.

Сара обернулась. Ее друзья тоже. Перед ними предстал длинноволосый, красивый, статный мужчина лет тридцати. Стоял он в одной набедренной повязке, и слабо прикрывался плащом.

–Вы это мне?

–Да, барышня, вы со своими слугами выглядите так, будто впервые тут. Позвольте стать вашим гидом.

Сара зарделась:

– Они не слуги. Друзья.

– А, отлично, могу ли я надеяться на взаимность в ближайшем будущем в обмен на то, что отведу вас куда пожелаете?

– И все же кто вы? Как ваше имя? – девушка почувствовала, как за спиной стали расправляться ее крылья.

Красавец явно игнорировал Энтони и компанию. Его полностью интересовала Сара, которой шел семнадцатый год. При этом сложена она была как модель.