Мия тоже сбросила рюкзак, взяла бутылку воды и сделала несколько коротких глотков, протянула воду сестре. Она не отказалась.

Карин села на корточки и упёрлась спиной о бетонную стену, подняла голову вверх. Дождь ещё шёл, но, видимо, прекращался. С щели стекала прерывистая струйка воды, за мостом её подхватывал ветер, и капли растворялись в воздухе. Мия села рядом, взяла рюкзак сестры.

Лямка отрывается.

Знаю.

Мия достала коробок спичек, обмотанный темно-синей ниткой, выдвинула внутреннюю часть, вытащила иголку. Отмотала примерно метр, оторвала, помочила во рту кончик, продела в ушко и затянула узел. Карин не без интереса наблюдала за сестрой. Как та бережно зашивала её лямку. Скрытым швом. Как будто кому-то было дело до красоты. Закончив, она убрала всё по местам.

Дождь закончился и сестры вышли в лес. Карин подумала, что завтра с утра можно будет помыться в реке. Или хотя бы сполоснуть голову. Девочки высматривали грибы. Мия нашла небольшой куст с круглыми красными ягодами, однако Карин отговорила её, сославшись на то, что они могут оказаться ядовитыми.

Ближе к вечеру девочки вышли на параллельную девятому шоссе дорогу. По середине асфальт вздулся и из длинной чёрной щели поросла трава. По правой стороне стоял пикап со спущенными колёсами. Карин узнала машину. Это Додж Рам, точно такой же, как у них в лагере. Через прогнившую заднюю дверь багажника стекала прозрачная дождевая вода. Карин подошла ближе. Посмотрела внутрь. На пассажирском сидении разложенная выцветшая карта, коричневые наручные часы и какие-то бумажки. Потянула большую чёрную пластиковую ручку на себя, дверь открылась. Прилипшая резинка с треском отклеилась. Внутри пахло бензином, машинным маслом и чем-то прогорклым. Взяла часы, карту, скинула бумажки на пол и открыла пассажирскую дверь, Мия села рядом.

Часы остановились на без четверти девять, 20-е число. На вид новые, ремешок не заношенный, внутри чистая кожа молочного цвета. Приложила рядом со своими. По ширине одинаковы. Подцепила ножом застежки ремешка, сняла его и поменяла со своим засаленным. Мия открыла бардачок и уже рассматривала компакт-диски с музыкой. Карин взяла увесистую связку ключей, торчащих из замка зажигания. Повернула пол-оборота и на приборной панели тускло загорелись огоньки и зашипело радио. Мия положила диски на торпедо и смотрела то на панель приборов, то на руку сестры. Карин мысленно скрестила пальцы и повернула ключ до упора. Стартер вяло и нехотя, но все-таки провернул двигатель. Девочки расплылись в улыбке.

Звук шестилитрового V-образного мотора заставил сердца сестер сжаться. Карин чувствовала приятные вибрации на руле. Мотор поработал на повышенных оборотах всего несколько секунд, потом что-то затрещало, машина затряслась и двигатель заглох, закончив представление громким и звонким ударом. Улыбка в этот же момент сошла. Карин не могла отдышаться. Попробовала завести ещё раз. Бензонасос загудел, стартер прокрутился, но двигатель не завёлся. Обратила внимание на указатель топлива и масла.

Что с ним?

Не знаю.

Но она завелась?

Да.

Карин вытащила связку ключей и выпрыгнула на улицу, угодив в чёрную лужу моторного масла. Наклонилась. Из картера двигателя уже заканчивала стекать жирная струя масла. В крыле обнаружила ржавую дыру со вздутой краской – пулевое отверстие. Пуля пробила двигатель. Расстроившись, Карин открыла заднюю дверь, выкинула вещи на асфальт и улеглась на большом заднем диване. Мия тем временем разглядывала большую чёрную лужу.

Это ведь масло?

Карин ничего не ответила. Просто лежала, закрыв лицо рукой и пыталась придумать хоть что-то. Должен же быть в этом хоть какой-то смысл. Думала, что они сегодня будут есть. Может быть ничего. Как сделать лучше? Оставить на потом? Может завтра их уже не станет. Надо искать одежду. Надо найти ботинки для Мии и для неё самой. Лекарства? Осталось шесть баллонов, этого хватит максимум на неделю с небольшим. Получится ли им продержаться эту неделю?