– Шило, ты уснул? – поинтересовался Енот, застегивая камуфляж под горло и поеживаясь. – Бойцы готовы замерзнуть ради великой цели. Я нет. Можно как-то быстрее-быстрее?

– Дерево и соленая вода, – пробормотал я, подходя к ветхому дощатому забору, ограждающему то место, где еще лет пять назад вместо ветхого строения прошлого века должен был вырасти современный многоквартирный дом. Брызнула на пересохшие доски обогащенная поваренной солью вода из заранее приготовленной бутылки.

Секунда. Вторая. Минута. Еще минута.

– Шило, мы куда-то идем, или можно по домам? – язвительно поинтересовался Енот и поправил ремень. Военная пятнистая форма сидит на нем как влитая и выглядит словно только с витрины. Бледная луна отражается в вычищенных до блеска берцах.

– Енот, существует единственное место, куда тебе стоит пойти, и это точно не дом. В таких местах не живут. Даже такие как ты.

Я сделал глубокий вдох.

Показалось?

Еще вдох.

– Морем пахнет, – мечтательно сказал боец за спиной. – Я в Крым в этом году с женой и дочкой ездил. Там такое море. Прозрачное и пахнет… Как сейчас… И крабы на дне…

– И крабы на дне… – шепнул я улыбаясь. – Будет вам море. Едем, господа!

Финал моей работы.

На плечо легла рука Енота. Не оглядываясь, знаю, что за спиной выстроилась живая многоножка, перевязанная одним касанием. И ни дай бог убрать рук с плеча впереди идущего.

Шаг вперед. Дощатый забор рассыпался пылью, освобождая дорогу. Снежный вихрь на прощание хлопнул по спине. В лицо ударили теплые соленые брызги. Полуденное солнце резануло глаза. Скрипнула под ботинками дощатая палуба. Качнулся горизонт. Хлопнули над головой надуваемые ветром паруса. Чайки передразнивают гортанные крики матросов.

– Господа, приехали. Оплата по счетчику, – я присел, прислонившись к борту. Устал. Выпить бы. Глядя на разворачивающихся в боевой порядок бойцов, я выудил из рюкзака бутылку рома. Я свою работу сделал. Привел. Дальше мясники работают. – Ваша цацка там, на корме

– Вперед! – скомандовал Ромич, опуская прозрачно забрало.

Бойцы растянулись от борта до борта. Лязгнули затворы. Печально взвыли, раскручиваясь, стволы «Вулкана».

– А можно хоть раз без смертей? – попросил я, приложившись к бутылке.

– Это война детка, – заржал Ромич и бойцы поддержали его.

Авторитет командира неоспорим. Они ему чуть ли в рот не заглядывают, и любой приказ выполняют без промедления. Они как стая. А Ромич, умудренный жизненными опытом вожак, с неизвестным количеством войн за спиной.

– Если не будут мешать, припугните и все, – осудительно глянув на бутылку, сказал Енот. Он еще не до конца отошел от дороги и раз за разом вытирал салфеткой губы. Чтобы не упасть он ухватился за плечо одного из бойцов. Он единственный, кто так тяжело переносит дорогу. – Сделаем подарок нашему проводнику. Пока он еще в состоянии его оценить. Да-да-да. Оценить.

– Спасибо Енот, – я поднял в его сторону бутылку. – А и с кем тут воевать? Галеон. Средневековые торговцы. Этот мир отстал от нашего как минимум на три столетья. Такие посудины канули в историю в конце восемнадцатого века. Плюс минус. Даже если это не клон Земли, история почти везде одинакова. Шмальни разок поверх голов, они за борт сами попрыгают. Забираем цацку и топаем домой.

Мы стоим на баке трехмачтового галеона. За спиной форштевень, украшенный очень грудастой теткой. Мастер воплотил в статуе свою сексуальную фантазию. Волны раз за разом омывают рассохшееся от времени деревянное лицо. Потрескивает над головой рангоут. Хлопают надутые паруса. Перед нами на палубе и мачтах застыли десятка полтора низкорослых раскосых матросов. Из одежды по большей части полотняные шорты.