– Неправда. Я сама с ним рассталась. Да, солидный, преуспевающий. Но до чего же скучный! Все про свои сделки долдонил. Да еще врал, что жена больная, что он с ней не живет. А пойти со мной куда-нибудь боялся. Пытался подарками отделаться. Как будто они мне нужны… Я его быстро раскусила, показала на дверь. Да я ж тебе писала…

– И все? Слабо, подружка. Так ты на старости лет тоже одна куковать будешь.

– Аня, некогда мне мужиками заниматься, в ателье дел невпроворот. Я же все эскизы рисую. Девочки только выкройки по ним делают и шьют. А если захочу – любого мужика захомутаю. Но зачем мне лишние заботы?

– Рисуешься? Любого мужика… Вон, смотри, видишь рядом эту парочку? Давай, познакомься… – И расхохоталась. Так громко, что солдатики оглянулись на нас.

Я тоже посмотрела на них. Без формы они стали похожи на вытянувшихся подростков. Хотя, может быть, я и не права – бицепсы у обоих в порядке.

– Ты что, в своем уме? Это же дети еще.

– Но ты же сказала, что любого мужика…

– Мужика, а не ребенка.

– Где ты видишь ребят? Скажи, что сдрейфила. Болтушка. Давай на бутылку настоящего шампанского поспорим, что не сможешь очаровать.

И опять рассмеялась. Солдатики снова посмотрели на нас, уже внимательнее. Я разозлилась, будет она еще надо мной смеяться.

– Захотела бы, познакомилась. Тоже мне – проблема. Очаровывать не собираюсь, а познакомиться – нет проблем. Хорошо, спорим на бутылку.

– Иди, знакомься!

Встала, независимо направилась к воде. Но чуть наискосок, чтобы видеть краем глаза, смотрят ли на меня солдатики. Смотрели. Зашла в воду, поплескалась, специально втянула живот, повернулась боком показать бюст, окунулась и поплыла, сильно расплескивая воду, вроде почти не умею плавать. Место это хорошо знаю, чуть дальше от берега имеются небольшие ямки. Подплыла к ним, сделала вид, что пытаюсь стать на дно и проваливаюсь. Выскочила на поверхность, замолотила руками по воде, погрузилась снова и вновь на поверхности имитирую неуверенность и страх. Громко ойкнула – кричать «помогите» не хочется, это уж слишком. Мельком взглянула на берег – вижу, что один из солдат бежит по воде – бросился спасать меня. Еще раз окунулась с головой. А он уже рядом, подхватывает меня, то есть схватил за волосы и тащит от ямки. Наверное, его так учили в армии спасать тонущих. Ладно, волосы у меня крепкие, выдержу. Но как только он «вытащил» меня из ямки, стала на ноги. Развернулась к нему, так что он отпустил мои волосы, гляжу на него испуганными глазами. Или мне так кажется, что умудрилась имитировать испуганные глаза. А он так участливо говорит:

– Не бойтесь, все уже в порядке.

Я только моргаю глазами, вроде не отошла еще. Потом вымолвила:

– Спасибо, я ужасно испугалась.

Ведь сразу поняла, что он русскоязычный, хотя он сказал на иврите. Из воды двинулись вместе. Но на берегу он отошел к привставшему с песка приятелю. Я тоже плюхнулась рядом с Аней. А она улыбается, большим пальцем показывает вниз – мол, проиграла, ничего не получилось… Я потихоньку показала ей кулак, встала, подошла к солдатикам:

– Еще раз спасибо за спасение.

Имитирую умильную улыбку. А тот, который меня «спасал», встал, озабоченно спрашивает:

– Можно будет узнать, как Вы себя чувствуете? Иногда последствия сказываются только в следующие дни.

Я не маленькая – рост метр шестьдесят девять. Но он выше меня на целую голову. Хорошо растут здесь мальчики на южных хлебах. Гляжу на его загорелый торс…

– Нет, нет. Все нормально. Незачем вам беспокоиться…

А Аня приподнялась, подсказывает:

– Лизу легко найти на Бограшева, в ателье, если будете волноваться.