Корабль наклонился в другую сторону, и Лира полетела навстречу вспененному морю, серому и бездонному. Время словно замедлилось, позволяя смириться с участью. Но тут же Лиру схватили за шиворот, выбив воздух из легких. На миг показалось, что ее собираются задушить, но ее лишь подтянули обратно и толкнули в раскрытый люк.

– Сдохнуть ты можешь, ненормальная! – услышала она вслед. Голос заглушил хлопок закрывающегося люка.

Приземлившись, Лира ободрала подбородок и прикусила губу, а еще ушибла колени с локтями, но в сравнении с перспективой захлебнуться в море сочла, что легко отделалась.

– Лира, ты в порядке? – забеспокоилась Тиш.

– Ну что, помогла, героиня? – злобно усмехнулся кот.

Пожалуй, утонуть было бы не так унизительно.

До утра они просидели за столом, молча держась за руки. Тиш пыталась тихо молиться. Лира завидовала Эвису, который мирно спал в гамаке, точно в колыбели, и не видел творящегося за окном кошмара.

Прогремел гром, и Эвис вздрогнул, вцепившись в грубое одеяло. Он уже замотал его вокруг головы и заткнул уши, но все равно продолжал слышать грохот и крики. Что ужаснее, вибрацию корабля и качание люльки нельзя было заглушить ничем: ни одеялами, ни даже кислым вином.

Эвис трясущейся рукой нащупал флягу, потряс ее. Пусто. Этим вечером его не ждали в капитанской каюте мореходы, поэтому не удалось скоротать время за суровыми вопросами Варта и пошлыми шутками Ли-Гора. Не удалось заглушить сознание, чтобы забыться до утра, как случалось последние семь лун.

Мореходы славные ребята. Приняли его как своего, как равного. Все же здорово, когда находятся люди, не знающие о твоем проклятии, об истинном возрасте. Да они даже не высмеяли Эвиса за страх перед морем, только плеснули вина и сказали, что у каждого свои слабости! И теперь они там, рискуют жизнью, а Эвис молится богам как умеет. И мечтает лишь об одном – выжить. И ненавидит себя за заботу о собственной шкуре, а не о судьбах других, возможно, более достойных жить, сильных и смелых.

– Эвис, ты чего встал столбом? – всплыл в голове голос из прошлого.

– Не отправляй меня с ними, отец! Пожалуйста! Они снова будут толкаться!

В ответ суровый подзатыльник, от которого звенит в ушах. Голова после него будет болеть до самого вечера.

– А ну живо полез в лодку! И чтобы больше я этих соплей не видел!

Братья посмеиваются. Они уже готовы к веселью. А отец словно не слышит их и не видит. Может, Эвис не родной сын, может, его подбросили, как подбрасывают младенцев в приюты? Братья ведь никогда не получают так сильно, как он.

А потом самое страшное. Забраться в лодку, вцепиться в ее борта до потери чувствительности в пальцах и ждать, отключив мысли, пока они переберутся на другой берег. Терпеть попытки Ники накренить лодку, его толкотню и смешки. Если он заплачет, Калин расскажет отцу. Если Эвис упадет за борт и утонет… кому достанется тогда?

Эвис нашел ответ на вопрос, когда сам отправился к причалу. Он пытался перебороть страх и окунуться в водоем. Хотел убедиться, что его никто не утянет на дно, что здесь безопасно.

Ники не хотел его топить, лишь напугать. Выскочил из укрытия, а Эвис оступился и полетел в воду. А когда пришел в себя на берегу, Ники стоял над ним и плакал. В тот день досталось обоим.

Эвис всхлипнул. Хорошо, что девчонки ушли наверх, хорошо, что гремит гром и его не услышат. Хоть какая-то польза от непогоды.

– Кол Кос Нук Тарак Ами Ди Айр! – скомандовала Лира, направляя заклятие на парус. Тот прогнулся, как гамак под человеческим весом, и корабль подался вперед.

Светило солнце над спокойным морем. Казалось, и не было ночной бури. Мореходы отдыхали по очереди, пытаясь отойти от вчерашнего, они мало разговаривали, почти не смеялись и выглядели разбитыми. Ну, хотя бы никто не погиб, и на том спасибо. Лира же только радовалась, что не ловит косых взглядов. Какая-никакая, а передышка.