Таких женщин она видела только на фотокарточках и не была уверена, что подобные действительно существуют.

Настина бабушка была благородных кровей – породу нельзя было не увидеть. Седые уложенные волосы, кольца на тонких пальцах, может быть, уже чуть великоватые, и редкое неуловимое достоинство на лице, сила и спокойствие в глазах и жестах, и очень прямая спина.

«Черт, – думала про себя Вера, – а я даже не накрашена, и туфли на каблуках у меня лежат в багажнике. Опозоришься теперь. Есть же золотое правило – надо оставаться женщиной при любых обстоятельствах».

Настина бабушка протянула Вере руку:

– Ирина Александровна Козловская.

– Вера, то есть Вера Андреевна, – поправилась Верочка, пожимая руку хозяйки.

Ирина Александровна сидела в кресле около печки голландки. Рядом расположились 2 кошки, важные и тоже полные достоинства.

– Камин и печь у нас в рабочем состоянии. Несмотря на то, что есть центральное отопление, мы иногда топим, – предвосхитила Верин вопрос Ирина Александровна.

– Чудесная идея, – Верина радость была неприкрытой. Она искренне радовалась, что все работает.

– Что за умелые руки мастеров, которые создали эту красоту! – восхищалась Верочка.

Внезапно вернулось еще одно воспоминание. Вера жила в особняке вместе с мужем в комнате с лепниной, с потолками почти 3 метра, и тоже с двухметровыми стенами – приходилось в уральский мороз открывать форточки, до того было жарко дома! Еще в их комнате – все те же коллективные особняки, – был камин, но он не работал – труба была засорена, но Вера помнила ажурную чугунную решетку с полустершимся рисунком. У владельца дома на первом этаже когда-то была булочная, а на втором жил он с семьей. Этот дом стоит до сих пор. Цело абсолютно все. Разрушено только деревянное крыльцо. Когда родилась дочка, комнату покрасили в розовый цвет, а потолки в голубой. «Мы были счастливы там, молоды и счастливы», – вспомнила Вера.

Она очнулась, так как Настя принесла чай, мед, печенье. Чай был с травами – такой традиционно заваривают на Урале в деревне. Запахло мятой и еще бог знает чем. Вера пила и слушала.

Ирина Александровна начала свой рассказ. Со слов Насти, ее заинтересовала экскурсия, а особенно ее тема. Она хотела бы поделиться информацией. Редкость сегодня – эти семейные архивы уральских старообрядцев. Ирина Александровна происходила из рода заводчиков, была урожденной Казанцевой, потомки которых затем породнились с предпринимателями польских кровей Козловскими. Поляки имели винокуренные производства на Урале. В Екатеринбурге же сохранился один из их особняков.

Предки рода Казанцевых переселились на Урал в 17 веке из-за религиозных преследований. Не случайно старообрядцев еще называли двуперстниками, поскольку крестились они двумя пальцами или перстами, как говорили раньше. Указательный и средний пальцы скрещивались, и люди осеняли себя крестным знамением.

Отец Петра 1, царь Алексей Михайлович, проводил совместно с церковью реформы, согласно которым надлежало отныне креститься тремя перстами, как мы сегодня и делаем. Конечно, возмущению многих не было предела: как же так, мы что, неправильно веруем? Такая бестактность, а реформа проводилась грубо и жестко, быстро и беспощадно, на столетия оттолкнула многих русских людей от официальной православной церкви.

Настя, запыхавшись, вошла в комнату со словами:

– Бабушка, несу, нашла!

Она с трудом вышагивала, девушке было тяжело из-за большой коробки с надписью «Gold Star».

– Еле-еле достала. Там темень такая, в подвале, слов нет, – говорила Настя. – Ладно, что хоть лампа не перегорела. А то бы я еще долго не появилась. Все архивы нашей семьи здесь, – гордо хлопала она по коробке. – Мы почти все сохранили. То есть то, что смогла сохранить бабушкина мама.