И если корпус это еще выдерживал, отвечая гулким звуком, то пинки в голову отдавались снопами искр и резкой болью.
– Смотри, с…ка, крепкий, никак не вырубается, – шакалы уже подустали, и избиение прекратилось.
– Пойдем передохнем, заодно накатим.
– Твари, с…ки, – окровавленные губы беззвучно бормотали вслед уходящим отморозкам.
Подождав, пока те удалятся к свету костра, я попытался встать.
Глухая боль накатила со стороны подреберья, а голова предательски закружилась.
«Надо уходить! Иначе добьют. Только бы не упасть в обморок», – мысли путались, и я полуползком на полусогнутых ногах в темноте побрел в ночной лес.
Отойдя достаточно далеко, опустился на землю и прислонился к какой-то березе.
Пролежав в полудреме несколько часов, еще в утреннем полумраке направился в сторону поселка.
Родители еще спали, и чтобы не шокировать их своим видом, я забрался на чердак пятиэтажки, в которой мы жили, и уже там отключился на несколько часов.
Проснувшись, спустился с чердачной лестницы на пятый этаж и, держась за поручни, еле преодолел пролет и наконец попал в свою квартиру.
Предусмотрительная мама оставила ключ под ковриком, не зная, взял ли сын свой.
«Спасибо, мама!» – войдя домой, я сразу направился в ванную.
Осматривая себя после ночного приключения, на минуту впал в панику. Кровоподтеки и синяки на теле еще можно было закрыть одеждой, ребра тоже вроде были целые. Но что делать с лицом? Рассеченная бровь и в нескольких местах губа, разбитый нос, заплывшие глаза, но самое неприятное – багрово-кровяной синяк практически во все лицо, переходящий также на всю внутреннюю поверхность рта.
«Зато зубы целы», – злясь на себя, я уже обдумывал, как буду ходить в школу и продолжу встречаться с девушкой, с которой совсем недавно познакомился.
Внезапно в голове всплыла недавняя история, случившаяся с одним из студентов-первокурсников. Он приехал в поселок на выходные к родителям и встретил вечером на площадке детского садика под окнами дома, где я жил, компанию недавних одноклассников – ребят и девчат, цедящих пиво и покуривающих сигаретки.
Вспомнил, как их судили всем поселком, а потом парня, всегда отличавшегося хорошим поведением и отличными оценками, хоронили в закрытом гробу. Хоронили всем поселком…
Потому что подонки на веранде, мимо которой проходил студент, полные злобы на свою никчемность, сначала подозвав его к себе поздороваться, стали избивать всей толпой.
Причем наряду с пацанами в этом принимали активное участие и несколько девчонок.
А потом, на уже умершего, прыгали с поручней детской площадки, ломая ему ребра и раскалывая череп.
«Ладно, в следующий раз будешь думать, с кем за столом сидеть», – я немного успокоился и принялся дальше сочинять, что сказать родителям, своей девушке и, как и когда идти в школу с таким фейсом…
А на следующий год, когда выпускной в школе совпал со свадьбой родной сестры в Тюмени, я даже не сомневался.
Решение было принято сразу – сидеть за столами и веселиться с одноклассниками, которые не смогли вступиться в ту ночь, как-то не очень хотелось, а свадьба намечалась интересная.
И я не пожалел.
Будущий муж сестры работал в одной из структур «Лукойла», имел среди коллег и руководства неплохой авторитет, да и друзья у него были стоящие. По крайней мере, на тогда у меня не было ни одного знакомого, на кого можно было бы хоть в чем-то положиться.
Свадьба была солидная и веселая, мне нравилось наблюдать за ребятами, старше меня на десять-пятнадцать лет, серьезными и уверенными в себе.
Особенно запомнился момент, когда ко мне подошел один из гостей и завел разговор про Омск.