– Слава, в каком городе Вы сейчас находитесь?

Первый раз вижу, вернее, слышу, чтобы Москалёв был настолько взволнован. Я запомнил его этаким занудным стариканом, который всегда упорно вдалбливал нам знания, казавшиеся нам ненужными. Вечно спокойный, методичный и гнущий свою линию преподаватель смог каким-то образом внушить нам уважение. Во всяком случае, хоть его предмет мы и не считали важным, но видели увлеченность человека делом, которому он решил посвятить свою жизнь. В конце концов, мы и сами станем когда-то такими же. Наверное.

– В том же что и Вы, полагаю. Последние лет тридцать шесть.

– Табличка ещё у Вас? Срочно берите её и приезжайте ко мне.

Я чуть не поперхнулся. Откашлявшись, я сделал ещё глоток.

– Пал Георгич, Вы когда на часы смотрели крайний раз?

– Славочка! – тон преподавателя сменился на жалобно-просительный. – То, что Вы мне показали, может иметь огромное значение для… Да для всего буквально.

– Ну так убедите меня, пожалуйста.

– Слава, нет времени убеждать. Просто поверьте, такие открытия ждать не могут.

– Павел Георгиевич! – я старался тщательно и медленно выговаривать слова. – Сейчас почти час ночи. Вы мне ничего не объясняете и хотите, чтобы я куда-то сорвался на ночь глядя. Я выпил, мне уже нельзя за руль. Меня, в конце концов, жена не отпустит среди ночи с куском камня болтаться по городу! Давайте утром созвонимся, я наберу Вас, когда проснусь.

– Какой же вы недалёкий, Слава, – я лишь хмыкнул в ответ. – Я сам утром Вас наберу. И напишите мне Ваш номер, я не хочу снова внука просить Вам звонить.

– Договорились, Павел Георгиевич.

– И ещё, Слава, я Вас очень прошу – никому не рассказывайте про Вашу находку.

– Среди ночи? Как скажете, профессор.

– Я доцент, я не профессор!

– Неважно, – уязвил я его. Хотя он, мне кажется, этого даже не заметил. – Всё, профессор, доброй ночи!

Я нажал кнопку отбоя. Ольга внимательно посмотрела на меня.

– И что всё это значит? Он всегда такой… эксцентричный?

– Москалёв? Не знаю, я его таким не видел. Сколько помню, он всегда спокойный как удав, и упёртый, как ледокол.

Ольга продолжала смотреть мне прямо в глаза.

– Что?

– Тебе не кажется, что ты мог бы помочь старику? Может, ты новый вид письменности нашёл. Или ещё какое открытие совершил.

– Счастье моё, я своё главное открытие совершил два года назад, когда тебя встретил. Поэтому давай спокойно ужинать и спать, тебе на работу завтра, а я утром наберу этого доцента.

– Ты же сам так перевозбудился, что аж дотерпеть не мог, чтобы ему спокойно написать!

– Да. Верно. А сейчас я в тёплом и уютном доме с вкусным ужином, приготовленным любимой женщиной, которая, по совместительству, ещё и моя жена. И по которой я соскучился до безумия.

– Врёшь. Тебе важнее комаров в дебрях покормить.

– Вот сейчас доедим и пойдём доказывать тебе, что для меня ценнее в жизни, чем комары.

– Тебе придётся постараться, чтобы я поверила!

– Эээ, а когда я не старался?

Спустя примерно час мы вернулись обратно в гостиную. Уставшие, но довольные, мы жадно глотали воду. Кубики льда из морозилки не успевали даже раствориться в стакане, когда мы вновь подставляли стаканы под кран фильтра.

Краем глаза мне почудилось движение во дворе. Словно на границе света какой-то тёмный силуэт мелькнул. Я дёрнулся, капли воды из стакана попали на плечо Ольге.

– Ты чего? – удивилась она.

– Да просто вода холодная, не в то горло чуть не попала, – я изо всех сил не подавал виду. Дверь во двор хоть и представляла собой стекло от пола и до потолка, но была заявлена как бронированная и выдерживающая пистолетный выстрел. Как и все окна по периметру. И сейчас она была закрыта на замок, открыть который можно было только изнутри. – Я вот подумал, а что если нам генераторный сарай во дворе поставить? Алиса, включи свет во дворе!