У одной из учениц распалась семья. Мать решила уехать из страны, может быть в Израиль, не помню. А отец девочки был партработник. Он решил, девочку, ни под каким видом, не выпускать из страны. Ей достали путёвку в п/л «Артек». Она никуда ехать не хотела. Публично сняла с себя галстук и растоптала, демонстрируя своё отношение к идеологии нашей страны. В школу пришли два высоченных «амбала» и собирались забрать её силой с уроков. Директор не разрешила. Она понимала, что девочка просто так не сдастся и будет ужасная сцена на глазах у детей, что травмирует их на всю оставшуюся жизнь. Девочку забрали при выходе из школы. Но «папаша» не простил нашей школе неповиновение. Однажды из учительской пропали журналы. Потом начали таскать учителей в «ГОРОНО». Трепали нервы всем. У Юлии Ивановны сердце не выдержало. Потом сменили директора. Новая директор уничтожила наш школьный музей, где было много материалов о бывших учениках, погибших на фронте и героях войны. Она старалась разрушить связь школы с бывшими учениками. Учителя ещё сражались. И надо сказать, те, кто выжил, всё-таки со временем победили. И музей был восстановлен. И вечера встречи бывших учеников и до сих пор проходят при полном зале. А вечер, посвящённый 75-летию школы, собрал полный зал театра имени Вахтангова.

Мои взгляды к этому времени уже изменились, можно сказать, что на противоположные. Конечно, сказалось то, что муж работал в этих структурах, поэтому я очень хорошо знала теперь всё с изнанки. Учителя уже знали о переменах, произошедших со мной.

В нашей школе, находившейся в центре Москвы, училось много детей из семей старой интеллигенции. Например, учились все из семейства Рубена Симонова, директора театра Вахтангова. Очень многие артисты этого театра вышли из стен нашей школы: Державины вся семья, Пашковы, Бероев и т. д. Артист Князев, который играл Мессинга, а теперь является директором театрального училища имени Щукина, сказал на вечере, посвящённом 75-тилетию нашей школы, проходившем в театре имени Вахтангова, что все его дети окончили нашу школу, и без репетиторов поступили в институт. Театр шефствовал над нашей школой.

Так как наша школа расположена в том месте, которое изображено на картине Поленова «Московский дворик», сын Поленова предложил школе, чтобы она носила имя его отца. Теперь наша школа носит имя художника Поленова, и шефствует над его усадьбой.

Конечно, в школе учились дети из семей, имевших разный статус. Но дети хотят, чтобы их любили одинаково, тем более, что они не понимают, почему есть это различие, но чувствуют острое социальное неравенство. Сейчас отношение к детям зависит иногда в школе от материального достатка. А в то время, когда я училась, ещё было много живых свидетелей революции, ещё живших в царское время, и имевших соответственное мышление. Но дети из рабочих семей этого не знают, и понять отношение к себе не могут. Им разрешили учиться с детьми интеллигенции и бывших дворян и т.д., но они ещё не были равны им по интеллекту. Они не задумывались о том, что это право дети из таких семей приобрели после революции, и что не все считают это правильным. Говорят, что интеллигентом становится человек, только в третьем поколении высокообразованных родителей. Но для этого надо дать это образование, чтобы дать начало роду, где потом появятся интеллигентные дети. Да и способности у всех людей разные. Были дети, которые вообще ничего не понимали, из того, что им объясняли на уроках. Меня часто прикрепляли к таким детям в помощь. Кстати, не все хотели помочь. А мне говорили: «