Когда я предложила ему раздеться (куртку и что там у него внизу - свитер?), он почему-то удивленно вскинул голову, оторвавшись от наглого рассматривания моей груди. Ну не налезет конь на верхнюю одежду - что тут непонятного?
- Меня Игорь зовут. А тебя?
Вместо ответа я (знала ведь, что танец уже к середине подходит - нужно было торопиться, а мы еще и не начали переодеваться) потянулась к его расстегнутой куртке и, ухватившись за нее по обе стороны от воротника, начала снимать. Он неожиданно наклонился к самому моему уху и прошептал жарко и ошеломительно, обдавая меня запахом потрясающе приятного парфюма:
- Какая ты страстная, рыжая малышка...
Пока я пыталась осознать смысл этих слов и по инерции все еще тянула с него, никак не желающую сниматься одежду, горячие длинные пальцы ухватились за мой подбородок, приподняли его, а затем... ОН. МЕНЯ. ПОЦЕЛОВАЛ! Сказать, что я была удивлена - это ничего не сказать! Я была в шоке! Я была в ужасе! Я забыла, как меня зовут, кто я такая, где я. Я стояла и, выпучив глаза, изо всех сил пыталась понять - кто решил надо мной приколоться подобным образом? Кто эта скотина? При этом я рассматривала с очень близкого расстояния его длиннющие ресницы, не иначе как стеклами очков увеличиваемые раза в два, а то и три.
А он явно старался... Сначала легко коснулся своими губами, а потом с каким-то непонятным звуком приложился всем ртом - пахнущим почему-то моими любимыми конфетами барбарисками, а потом.. потом обвел мои губы своим влажным языком и попытался сунуть его мне в рот! Вот же гад! Вот же подлец!
Мой папа, работающий участковым в нашей деревне, много раз показывал мне, что нужно делать, если какая-нибудь тварюка пытается сделать с тобой что-то непотребное. В данном случае, наглое вторжение в мой рот, я расценила именно, как непотребное, и, недолго думая, резким рывком колена вверх, легко добилась того, чтобы он не только вытащил свой язык, но и вообще скрючился в три погибели, прикрыв пострадавшее место руками. Конечно, по закону подлости, музыка прекратилась, и его вопль было слышно, наверное, даже у Стоцкого в кабинете!
- Значит так, ИГОРЬ... хотя ты не Игорь, ты... та еще скотина! Мне такой конь не нужен! Я другого найду!
Развернувшись на каблуках, забыв про костюм, я с гордо поднятой головой - все-таки не прошли даром отцовские уроки - пошла на сцену продолжать репетицию. И через пять минут уже почти полностью выбросила из головы наглого студента и его поцелуй...
Репетиция только еще подходила к концу, когда в зал прибежала, точнее, приковыляла, на своих двадцатисантиметровых каблучищах Светка:
- Олеся! Олеся Петровна! Мария Николаевна, Юрий... как там тебя! В общем, все творческие сотрудники - срочно в кабинет к директору!
- А дети? - спросила хореограф Галочка.
- За ними пусть Клавдия Иосифовна приглядит! - Светочка проявляла чудеса находчивости.
- У нас вообще-то репетиция! Через полчасика придем, - осмелился вставить скромняга Юрочка, выглядывая из-под серого патлатого домовенского парика.
- Стоцкий сказал, чтобы в течение пяти минут все собрались! Иначе поувольняет! И учтите, он там рвет и мечет!
- А что случилось-то?
- Он просил не говорить. Я по секрету... слышала случайно, что кто-то нашего нового режиссера за кулисами избил.
В моей голове что-то ощутимо щелкнуло, потом с головы до ног все тело окатила волна нестерпимого жара, и паззл в голове сложился - это был новый режиссер! И я безумно захотела сбежать - вот просто развернуться сейчас, броситься в свой кабинет, схватить куртку и ключи от Гешки и рвануть домой, замкнуться на все замки и спрятаться под одеяло. Да только... только подумала вдруг: "Стоп, Олеська, он сам виноват! Ты-то его за дело треснула!" И стараясь держать спину ровно, а голову прямо и гордо, я пошла следом за своими коллегами... сдаваться.