Кирилл появился в дверях её комнаты с тяжёлым взглядом исподлобья. Лёжа на застеленной фиолетовым одеялом кровати, Анна читала какую-то брошюру, захваченную на днях в книжном магазине. Комната была залита мягким светом, пробивающимся из-за сиреневых штор, в воздухе витал лёгкий аромат апельсина, распространяющийся из диффузора, а на столике рядом с мольбертом уже валялись листы бумаги, карандаши, краски и кисти.

Когда увидела парня в дверях, она почти тут же поднялась и села на кровати.

– Что-то случилось? – Анна постаралась улыбнуться, ощущая смутную тревогу.

Он хмыкнул и, со скрещенными на груди руками и косой ухмылкой на губах, медленно пошёл к её кровати.

Глядя, как Кирилл приближается, девушка напряглась. Выражение его лица не сулило приятного общения, и когда он навис над ней, оценивающе глядя сверху вниз, она ощутила, как учащается её сердцебиение.

– Я тут подумал. Раз у меня теперь есть сестра, от неё должна быть хоть какая-то польза, – протянул парень. И едва закончив говорить, он резко наклонился и повалил её на кровать.

Гладкие перламутровые пуговицы лёгкой блузки разлетелись в разные стороны, когда сильные руки Кирилла рванули ткань. Он сел на ноги девушки, надавил руками на тонкие запястья Анны, чтобы обездвижить её, и на секунду замер, увидев молочную кожу вздымающейся под бюстгальтером груди. Не сумев сдержать порыв, парень нервно сглотнул.

От неожиданности мысли Анны путались. Ей потребовалось некоторое время, чтобы взять себя в руки и совладать со своей реакцией. Она не торопилась паниковать, удивляясь тому, что вопреки логике, его «нападение» не казалось ей опасным, но её насторожило другое: внутри возникло какое-то дикое, захватывающее ощущение, и это ощущение было… приятным.

В тот момент, когда Кирилл замер, девушка смогла сориентироваться и успокоиться, насколько это было возможно, поэтому встретившись с её уверенным взглядом, в котором не было ни капли испуга, парень вскинул брови:

– Ты что, бесстрашная?

Она улыбнулась.

– Мне нечего бояться.

Кирилл озадачился.

– Я доверяю тебе, – продолжила Анна, вглядываясь в его глаза, будто изучая узоры радужки. – И я знаю, что ты не сделаешь мне ничего плохого. Ты просто не такой человек.

Кирилл открыл рот, чтобы возразить, но она не дала ему произнести ни слова.

– И даже если ты сейчас хочешь доказать обратное, ты просто будешь жалеть об этом потом. Я знаю, зачем ты поступаешь так, только ты подумал о чувствах своего отца? Тебе его решение кажется предательством, но попробуй понять его. Ты не предполагал, что ему страшно остаться одному? Что после такой потери он нуждается в заботе и любви? Разве он больше не имеет права быть счастливым?

Хотя где-то внутри зудело раздражение, Кирилл почувствовал себя растерянным. Откуда у этой девчонки было столько смелости, чтобы в такой ситуации, полностью подавленной, спокойно смотреть ему в глаза и говорить с твёрдой уверенностью?

– Я не понимаю, как он мог так быстро забыть о ней, – со злостью в голосе произнёс парень, изо всех сил стараясь контролировать себя. Ему почему-то показалось, что сейчас не Анна, а он был обездвижен, загнан в угол и обнажён.

– Он не забыл. Он не мог бы забыть. Но человеческая душа – не стакан, который может быть заполнен только одним чувством. Он может полюбить другую женщину, в то же время скорбя о твоей матери. Это ведь хорошо, что он движется дальше, а не застрял в своём горе, не выбрал путь, который разрушал бы его. Он продолжает бороться, чтобы быть счастливым, чтобы были силы жить дальше.

– Он может полюбить другую. Но почему так быстро? – прорычал Кирилл чувствуя, как его переполняют эмоции, и понял, что слишком сильно сжал руки девушки, когда та поморщилась. Он злился, но сам не зная отчего, отвечал ей, раскрывая свои чувства.