– Я всегда знала, что ты рано или поздно вернешься и хотела, чтобы ты все тут узнал. Когда я умру, можешь все перестроить!

– Да не хочу я ничего перестраивать, так что живи подольше!

Тетушка когда-то была редактором в толстом журнале. И хотя давно уже вышла на пенсию, ей до сих пор давали рукописи на редактуру из большого издательства, где работала ее знакомая. Тексты сбрасывали на почту Боброву, он распечатывал их и привозил тетке. Компьютеров она не признавала. А работу свою любила, хоть и нещадно ругала большинство нынешних авторов.

– Мишенька! Ты привез сигареты?

– И сигареты, и «Антенну», и новую работу! Ах, как хорошо здесь! Я тут всегда отдыхаю душой!

– В который уж раз задаю вопрос: почему бы тебе здесь не жить? Места много!

– Не могу, родная! Пробки! Я даже в городе машиной мало пользуюсь. Предпочитаю метро.

Он отправился на кухню, убрал в холодильник привезенные продукты. Передал Милице Артемьевне объемистую папку с новой работой для нее.

– Ну, как ты тут живешь?

– Хорошо живу, спокойно! Работаю, гуляю, даже снег расчищаю сама. Справляюсь! Телевизор смотрю. И только удивляюсь, почему тебя не приглашают в эти бесчисленные политические программы?

– Хватит с меня и радио! Я вовсе не хочу, чтобы в меня тыкали пальцем.

– А когда ты наконец женишься?

– Ох, Миля, не хочу!

– Но тебе уже пятый десяток пошел. Я понимаю, раньше ты не мог завести семью, но сейчас-то что мешает?

– Мешает отсутствие подходящей женщины. Все элементарно.

– Да, мне Майя тоже не нравится.

– А Майи уже нет.

– Как нет?

– Мы расстались.

– И ты пока никого не завел? А студентки разве в тебя не влюбляются?

– Только мне не хватало заводить шашни со студентками! Я еще не сошел с ума!

– А ты знаешь, кого я видела по телевизору?

– И кого же?

– Петю!

– Какого Петю?

– Сокольского! Была пресс-конференция в МИДе, и он там был! Такой стал импозантный! Хороший был парнишка…

Что за наваждение? Никуда мне что ли от этой семейки не скрыться?

– А знаешь, я на радио познакомился с его сестрой, – осторожно начал Бобров.

– С Петиной сестрой? Кажется, ее звали Марфа?

– Нет, Марта.

– Да, и что она собой представляет?

– Очень славная блондинка. Работает на радиостанции «Солнце»!

Милица Артемьевна внимательно посмотрела на племянника. Но ничего не сказала. Минут через пять спросила:

– А какая фамилия у Петиной сестры?

– Сокольская. А что?

– Просто спросила. Она не замужем?

– Миля, оставь, я этим не интересовался. Я даже не сказал, что знаком с ее братом.

Зачем?

– А, ну да… Ваши шпионские дела!

Тетушка накормила его вкуснейшим обедом, он вымыл посуду.

– Я подарю тебе на день рождения посудомойку, – сказал он. – Чрезвычайно удобная вещь!

– Ерунда, никогда машина не вымоет посуду как следует!

– А ты помнишь, как ты утверждала, что машина стирает хуже, чем ты? А теперь не нарадуешься!

– Просто стирать мне уже тяжело!

– Ты ретроградка!

– А мне по возрасту положено быть ретроградкой. А она хорошенькая?

– Посудомойка?

– Нет, Петина сестра!

– Да, ничего, улыбка у нее милая.

Неужто тетка что-то почуяла? Поразительное чутье!

– А почему это она тебя так интересует?

– Мне показалось, что она тебя интересует.

– Когда кажется, надо креститься! – засмеялся он, расцеловал тетушку, простился и уехал.

Нет, не стану я звонить ей, не нужно этого, хотя бы потому, что она сестра Петровича, а он не захотел нас с ней свести. Он станет ее отговаривать от меня. Ну и что? Пусть отговорит, – мелькнула крамольная мыслишка. Да ну… Лишнее это все. Лишнее!

В пятницу на радио он Марту не встретил. И в субботу поехал на каток один.

– Пойдем, кофейку попьем! – позвал Марту Корней, ее соведущий.