На протяжении уже третьего собрания Кристина слушала истории других пациентов и не понимала, как это может ей помочь. Более того, оказалось, что слушать чужие откровения невероятно тяжело. Уровень напряжения в комнате рос с каждым «выступлением». Скорбь и отчаяние словно стали осязаемы и давили на плечи присутствующих.

За это время высказались ещё далеко не все. Кто-то просто обмолвился в двух словах о том, что случилось. Другие уже нашли в себе силы рассказать подробности. Кристина пока молчала и только слушала. Истории были разными. У большинства из тех, кто согласился поделиться свои горем, дети погибли в результате болезни или трагических событий, типа аварии или утопления.

Сегодняшняя история отличалась от остальных. Дочь Марины, о которой, едва сдерживая слезы, рассказывала девушка, ушла из жизни в результате самоубийства.

– Софию искали пару дней, – продолжала говорить Марина. – Когда нам позвонили из полиции и сказали, что нашли её, я сразу поняла, что больше не увижу свою девочку живой. Сотрудники сказали, что нашли её в районе Кладбища барж2. В кармане у неё была записка, – дрожащим голосом сказала Марина. – Я прочитаю, если никто не против, – спросила она и, увидев утвердительные кивки, трясущимися руками достала из блокнота листочек.

Пальцы не слушались Марину, и она уронила его. Быстро подобрав и погладив, словно извиняется перед ним, Марина развернула листок и начала читать. С первых слов Кристина поняла, что уже видела этот текст. С каждым новым прочитанным словом девушка убеждалась в этом и всё больше чувствовала напряжение, растущее внутри неё. Она вытянулась как струна, поражённая услышанным, и наклонилась в сторону Марины, боясь упустить хоть слово.