– Думаю, Мишель нечего делать посреди леса, – поджимает строго губы биг-босс. – Я выделю вам столько людей, сколько нужно.

Это ещё почему? Что значит, нечего делать? За кого он меня принимает? 

– Нет-нет, мне нужна именно Мышка. Она лучше всех меня понимает, – опередив мой возмущённый вопрос, качает головой профессор, вытаскивая из-под лабораторного стола чемоданчик для перевозки радиометров.

– Я поеду, – сообщаю твёрдо, всем своим видом показывая, что не собираюсь отступать. – Это моя работа.

Рошад поворачивается ко мне, и наши взгляды встречаются. Вскидываю упрямо подбородок.

Ну и? Заставишь остаться? По какому поводу, хотелось бы мне услышать?

Он сужает хищно глаза, буравя меня испытывающим взглядом. И наконец произносит: 

– Хорошо. Мышка едет с вами. И я, пожалуй, тоже поприсутствую.

10. Глава 10

– Мышка, ты взяла все пробы воздуха, что я просил? – окликает меня профессор уже раз в пятый.

– Да, Геннадий Матвеевич. На сосну, извините, не полезу. У нас дроны есть, – кричу ему в ответ, загоняя пробоотборник в грунт.

Мы с ребятами уже облазили тут всё в радиусе ста метров, собирая все возможные пробы и делая замеры напряжения электростатического поля, температуры и влажности. Конечно, это всё могли сделать и без меня, но для профессора оказалось ну очень важно, чтобы я лично проконтролировала все этапы исследовательских работ в нужном периметре, пока он занят изучением непосредственного места предполагаемого разрыва.

Вытащив т-образную полуметровую штуку из земли, я выпрямляюсь. Взгляд сам собой притягивается к двум мужчинам на небольшой поляне за деревьями. К высокому мощному брюнету и худощавому, всклокоченному, как всегда, шатену в очках, склонившемуся над магнитометром.

И я ловлю себя на том, что мне очень хочется подойти к ним. Точнее, даже не к ним – меня безумно притягивает эта поляна. Притягивает и пугает одновременно.

Мотнув головой, овторачиваюсь. Что-то странное со мной происходит здесь, в этом лесу. Но что именно, я никак не могу понять. И это дико напрягает.

Всю исследовательскую группу доставили на место двумя вертолётами. В одном прилетели мы с профессором и Рошадом. А во втором ещё двое парней из лаборатории, явно соотечественников нашего биг-босса. Ну и большая часть оборудования.

И ещё на подлёте я почему-то начала ощущать, как учащается у меня сердцебиение, как туманятся мысли, в которые совершенно неожиданно начинает закрадываться необоснованная паника. Я смотрела на приближающиеся верхушки сосен и едва справлялась с нервной дрожью и ощущением, что нам нельзя тут быть, что надо немедленно возвращаться назад. А потом почувствовала, что за мной пристально наблюдают и, подняв голову, встретилась взглядом с сидящим напротив меня Рошадом.

– Всё хорошо, Мишель. Тебе ничего не угрожает, – произнёс он ровно… и веско. Я ещё удивилась, к чему это вообще, но уже спустя минуту, поймала себя на том, что почти успокоилась. И странная паника улеглась.

Однако, стоило нам приземлиться, как меня снова накрыло ощущением… опасности. Да, именно опасности. Что-то похожее я чувствовала в присутствии Рошада в день нашего знакомства. А здесь сам воздух словно пропитан гулким напряжением, и все мои инстинкты требуют бежать отсюда без оглядки, тогда как врождённое любопытство зовёт тщательно изучить столь необычное явление. И свою реакцию на него тоже.

Однако, с изучением чуток не сложилось. Рошад на пару минут отозвал профессора в сторону, что-то ему сказал, и тот неожиданно отправил меня собирать показатели и образцы с прилегающей к объекту территории вместо того, чтобы помогать ему, как изначально планировалось. А когда я попыталась спорить, мне навешали тонны лапши на уши о том, как важно, чтобы я лично проконтролировала то, чему он уделить время ну никак не может.