– Типа… связывать людей и стегать их кнутом?

Я пожимаю плечами.

– Конечно. Если это то, что им нравится. У нас есть клиенты, которым просто нравится наблюдать… или когда наблюдают за ними самими. Ролевые игры, к примеру, возрастные [5]. Объективация, бондаж…

С каждым словом, слетающим с моих губ, я вижу, как глаза Шарлотты расширяются, а плечи напрягаются, поэтому я умолкаю, давая ей время высказать то, о чем она думает. К тому же… сейчас только девять утра. В конце концов, для этого разговора нам может понадобиться кофе.

– Я не знаю и половины слов, – отвечает она.

– Для твоей работы не обязательно это знать, но, если тебе интересно, можешь о них почитать. Нет причин бояться всего этого. Знаю, звучит странно, но ты будешь удивлена, насколько это нормально.

С ее губ срывается смех.

– Что?

– Ничего, это просто… нормально?

– У каждого есть желание, которое он считает извращенным, мисс Андервуд. Единственное, что нас объединяет, – мы все думаем, что нам нравятся ненормальные вещи.

Ее улыбка становится более непринужденной. Она наклоняется вперед, давая мне полный обзор своей груди. Я даже вынужден отвернуться.

– Ну хорошо, – отвечает она, подперев подбородок сжатыми кулаками. – Какая у вас любимая фишка?

Я резко оборачиваюсь и недоуменно смотрю на нее. Не потому, что меня покоробил ее вопрос. Я не могу произнести целую речь о том, что извращения – это нормально, а затем вести себя так, как будто меня оскорбляет, когда меня просят раскрыть свои. Но я в шоке, ведь Шарлотта не похожа ни на одну девушку, которая была у меня в офисе. Она слишком прямолинейна, а я к этому не привык.

– Ты уже должна знать, – отвечаю я, сдерживая улыбку.

– Про всех этих ваших секретарш на коленях?

На этот раз я улыбаюсь.

– Это называется доминирование – подчинение.

Она на пару секунд задумывается, как будто пытается понять, как к этому относиться. Я использую примерно три секунды молчания, чтобы представить ее для меня в этой роли. Это самое соблазнительное видение за последнее время. Запретный плод всегда сладок.

– А я?

Чуть не задыхаюсь и, прочистив горло, ожидаю, когда она уточнит.

– А ты?

Боже, умоляю. Не позволяй ей искушать меня больше, чем она уже успела.

– Как вы думаете, на чем таком повернута я?

Она прикусывает нижнюю губу, и я невольно делаю то же самое. Шарлотта прекрасна – прекрасна самым таинственным и уникальным образом. У нее огромные невинные глаза, а благодаря горбинке на носу она выглядит чуть более царственно, нежели предполагают ее манеры. Однако мое внимание привлекают ярко-алые губы Шарлотты.

– Я еще недостаточно хорошо тебя знаю. Кроме того, принимать решения придется тебя самой, верно?

– Я думала, это ваша работа, – отвечает она с ослепительной улыбкой. На фоне красных губ ее зубы кажутся еще белее. – Вы должны помогать людям найти их самые сокровенные, самые темные желания, не так ли?

Не могу сказать, поучает она меня или нет, но я в любом случае не упрекаю ее. Думаю, она просто воспринимает это чересчур серьезно, хотя, похоже, у нее не слишком суровый характер. Интересно, была ли она такой с Бо?

Гаррет умеет делать то, о чем говорит Шарлотта. В любом случае это его работа. Он отлично разбирается в людях, намного лучше, чем я. Думаю, это связано с тем, что он обожает наблюдать за ними.

Но я все равно пытаюсь это сделать, мысленно перебирая все, что я знаю о Шарлотте на данный момент…

Она смелая, бесстрашная, откровенная, со здоровым чувством юмора. Ей наверняка не понравятся эротическая порка и все, что связано с доминированием или рабством. Но, возможно, ей доставляет удовольствие, когда ее рассматривают: взять хотя бы то, какая прозрачная на ней блузка и с какой откровенностью она демонстрирует мне свою грудь.