Все они выглядели озадаченными, потому что до места, где начинались ветки было очень высоко и, кроме того, их мать сказала, что они не должны залазить наверх. И лестница, которая плашмя лежала на траве, была слишком тяжёлая, чтобы маленькие ручки могли ее сдвинуть с места.

– Что? Вы, такие большие мальчики, ожидаете, что такой бедняга, как я, сам поднимет лестницу? Попробуйте! Я помогу вам.

Помог он им или нет, но как только они взялись за лестницу, она поднялась почти сама по себе и совершенно надежно закрепилась на дереве.

– Но мы не должны лезть наверх, нам мама не велела, – уныло сказали мальчики. – Мама сказала, что мы должны стоять внизу и собирать вишни.

– Очень хорошо. Слушайтесь своей матери. Я просто сам заберусь на дерево.

Не успел он произнести эти слова, как Домовой, как обезьяна, взбежал по лестнице и исчез среди ветвей, усыпанных ягодами.

С минуту дети выглядели встревоженными, пока не увидели веселое коричневое лицо, выглядывающее из зеленых листьев на самой верхушке дерева.

– Самый большой плод всегда растет выше, – воскликнул Домовой. – Встаньте в ряд, дети. Маленькие мальчики, протяните свои шапочки, маленькие девочки, сделайте сумку из ваших передников. Откройте рты, закройте глаза!

Они засмеялись и сделали, как им было сказано, после чего они утонули в ливне из вишен – вишни падали, как градины, ударяя их по головам, щекам, носам, наполняя их шапки и передники, а затем катились и падали на траву, пока она не была густо усыпана, как осенними листьями, розовыми плодами.

Какая славная у них была схватка – у этих трёх маленьких мальчиков и трёх маленьких девочек! Как они смеялись, прыгали и стукались головами, собирая вишни, но ни разу не ссорились – потому что вишен было так много, что было бы смешно ссориться из-за них. И кроме того, когда они начинали ссориться, Домовой всегда убегал. А сейчас он был самым веселым из всех, бегал взад и вперед по дереву, как кошка, и помогал собирать вишни в большую корзину.

– Теперь у нас будет званый обед, – воскликнул Домовой и присел на корточки, как турок…

– Мы можем съесть столько, сколько захотим, только сначала надо наполнить корзину, – добросовестно сказала старшая девочка, после чего они все разом взялись и наполнили ее до краев.

– Теперь у нас будет званый обед, – воскликнул Домовой и присел на корточки, как турок, скрестил свои странные маленькие ножки и уперся локтями в колени так, как не мог бы сделать никто, кроме Домового. – Садитесь в кольцо! Садитесь в кольцо и мы посмотрим, кто сможет съесть быстрее и больше всех.

Дети послушались. Сколько вишен они съели и с какой скоростью, я не могу сказать. Я только надеюсь, что на следующий день они не заболели и что все вишневые косточки, которые они проглотили по ошибке, не мешали им. Но, возможно, ничто не помешает человеку, когда он обедает с Домовым. Они так много ели и смеялись, что совсем забыли о Садовнике, как вдруг услышали, как он сердито щелкает калиткой сада и разговаривает сам с собой, проходя через нее.

– Эта мерзкая собака! В конце концов, это был не Боксёр. Хорошая шутка – найти его спокойно спящим в своей конуре после того, как я охотился за ним, как мне казалось, на другом конце сада! Теперь о вишнях и детях – благослови нас Господь, где дети? А вишни? Да ведь дерево голое, как терновник в феврале! В конце концов, скворцы нас опередили. О боже! О боже!

– О боже! О боже! – эхом раздался голос из-за дерева, сопровождаемый насмешливыми криками и смехом.

Не от детей – они сидели как можно скромнее, в кольце, вытянув руки перед собой, а в центре стояла огромная, набитая, насколько это было возможно, корзина с вишнями. Но Домовой исчез.