***

В тот момент, когда мои руки метались между травами, словно пытаясь собрать танграммы на скорость, воспоминания хлынули на меня лавиной. Я вспомнил день, когда мы с Тянем впервые встретили нашего учителя. Тогда мы были детьми – запуганными, голодными и такими грязными, что даже крысы смотрели на нас так, будто мы испортили их среду обитания.

Учитель появился, как благородный призрак. Высокий, худощавый, в пропахшем травами халате, он выглядел так, будто вышел со страниц учебника по «Алхимии для избранных». Его глаза, полные мудрости и боли, заставили нас замереть. Этот человек спасал других от чумы, но не смог спасти свою семью.– Выжившие дети? Это удача. Или проклятие, – сказал он, и его улыбка была такая грустная, что я готов был отдать всё, чтобы избавить его от страданий.

Тянь, мой неугомонный брат, схватил палку, словно готовясь защищаться. Я, конечно, встал позади него, потому что старшие братья – это хорошо, а быть живым – ещё лучше.

– Я потерял свою семью. Пусть моя утрата станет вашим спасением, – добавил он. – Я научу вас тому, что знаю сам.

Так началась новая жизнь, полная магии, запахов сушёных трав и постоянного страха, что Тянь снова что-нибудь взорвёт. Его любимым занятием было устраивать «эксперименты». Моим – находить способ убирать последствия этих «экспериментов». Учитель – надо отдать ему должное – проявлял терпение просвещённого монаха.

– Алхимия – это искусство превращений, – говорил он, глядя на нас, словно на два неисправных механизма. – Она изменяет мир. Но только если ваши руки не растут из мест, о которых я не хочу говорить.

Тянь, конечно, освоил боевую магию быстрее меня. Его заклинания гремели, пылали и оставляли после себя дымовую завесу даже там, где дым был не нужен. Я же нашёл себя в защитных заклинаниях. Кто-то же должен был спасать нас от Тяня…

***

Эти тёплые воспоминания вернули меня к реальности. Пусть и наспех, я сделал одну смесь – небольшую, но амбициозную.

Взяв в руки кинжал, который носил скорее для вида, чем для дела, я направился к своим людям. Если сегодня мне суждено умереть, то я хотя бы должен выглядеть достойно.

Тем временем нападавшие метали заклинания, как пьяные фокусники. Их лошади то и дело вставали на дыбы, явно про себя вопрошая, за что им не повезло в этой жизни родиться бессловесными скотинами. Один огненный шар прошёл так близко, что я опалил мне волосы. Неважно. Я был готов. Скатав смесь в шар, я шагнул вперёд и бросил его в толпу врагов.

Взрыв раздался так громко, что птицы в радиусе пяти ли , вероятно, решат перебраться в соседнюю провинцию. Пар клубился так, будто тут только что сгорела целая деревня, а пролетавший над ней дракон из жалости к несчастным людям решил наслать небывалый дождь дней эдак на десять. Нападавшие упали, корчась от боли и зажимая уши. Охранники воспользовались моментом и, объединив усилия, отбросили оставшихся врагов.

– Хозяин, вы спасли нас! – воскликнул один из них, измождённый, но явно вдохновлённый.

– Я просто напомнил им, что мешать алхимику – плохая идея, – ответил я, помогая ему подняться. Пусть это было мне и несколько не по статусу, все же благодарность за верность своему хозяину в трудную минуту никогда не бывает лишней. Надеюсь, моё лицо при этом выглядело как у героя, а не как у человека, который только что чуть не свалился в обморок.

Нас ждал остаток пути до дома моего клана в самом сердце провинции, где уже много столетий жил клан Го. Я понимал, что отца нужно предупредить. Его решение о наследнике, конечно, важно, но ещё важнее – не быть убитым до того, как это решение будет оглашено.