Когда я вышел из спальни, они проснулись и вскочив с дивана бросились ко мне с вопросами:

– Ну, как?

– Да все в порядке, сейчас должна проснуться. И тотчас из спальни раздался голос Зои Сергеевны:

– Ирин, Коль, а куда вы дели мою ночнушку и халат? У нас что гости? Вы с кем там разговариваете?

Ирина Васильевна с мужем кинулись в спальню, а я просто заглянул из зала. Зоя Сергеевна стояла возле кровати завернувшись в простыню.

Они стояли, обнявшись в спальни и на глазах у них стояли слезы радости.

Я не стал их беспокоить, а сел в углу дивана и уснул. А проснулся от вкусных запахов. Меня не стали тревожить, боясь разбудить, я так и сидел в углу дивана, а на столе в зале, стоял по-праздничному накрытый стол, который ломился от еды. Мой желудок стал сразу бунтовать, напоминая о себе.

В зал вошла Зоя Сергеевна, в новом цветастом халате, в руках у нее был большой поднос с пирогом, который она сама испекла. Следом вошла Ирина Васильевна с мужем.

Я встал, поздоровался со всеми. Зоя Сергеевна поставила пирог и подойдя ко мне обняла, потом сказала:

– Спасибо тебе Ваня, что спас меня старую от мучительной смерти и моих детей от участи возится с парализованной. Дай бог тебе здоровья!

Затем, уступила место своему сыну.

Николай Федорович, тоже обняв меня вместе с женой – мои воспитателем сказал:

– Вань, я честно, до последнего не верил, что у нас в мире есть волшебники, но вот обнимаю тебя и понимаю, что ошибался. Тяжело тебе пришлось. Ты, так крепко спал, что хоть из пушки пали. Спасибо тебе от всех нас. И вот возьми от нас за спасение моей мамы. – сказал и протянул мне пачки разглаженных купюр разного достоинства.

Видно собрали откуда только можно, а может еще где дозаняли.

Я, решительно отстранив его руку, сказал:

– Вы обижаете меня. Получается я пришел деньги заработать, а не спасти Вашу маму, да и вообще я не лечу за деньги. Единственная просьба не кому не говорить, про меня, а то опять приедет какая-то комиссия и попытается сделать из меня подопытную крысу.

Врачам и всем скажете, что однажды утром мама встала и пошла печь пирог. Доказать обратное никто не сможет.

Все поклялись хранить тайну. А потом, сели за стол, и я не стесняясь стал уплетать всю вкуснятину – за обе щеки.

Организм молодой ему после таких нагрузок, силы нужно восстановить.

В интернат нас с Ириной Васильевной, отвез ее муж, не переставая благодарить.

Потом, я еще помогал лечить, родственников учителей интерната, ну там были не сильно серьезные болезни.

В начале декабря, после завтрака, меня встретила на выходе из столовой – директор Вера Петровна. И сказала тихо, склонившись над моим ухом:

– У меня в кабинете, по твою душу сидит главный военком края – Петр Никитич Сизов. Кто ему про тебя рассказал – не знаю.

Сказала, а у самой, глазки забегали. Ходили слухи, что ее сыну принесли повестку в военкомат. Собираются забрать в армию. На днях, она на четыре дня ездила в Хабаровск, чтобы попытаться – отмазать сына.

В кабинете директора, по-хозяйски рассевшись на стуле, сидел здоровый – ростом, около двух метров – полковник.

Увидев нас входящих в кабинет, он вскочил и ткнув в меня пальцем спросил:

– Это он?

Директриса испуганно кивнула.

– Так, малец собирайся – поедешь со мной. Я недоуменно посмотрел на директора, которая стояла, опустив глаза, и молчала.

– С какой стати? Я присягу не давал и мне всего пятнадцать лет. Поэтому Вы, для меня – никто. Солдатами командуйте и своими подчиненными. Да и попутно научитесь себя вести, а не позорить офицерскую честь. – сказал я и повернулся на выход, собираясь уйти.

– А ну стоять! – заорал полковник и схватил меня за шею.