Резников сразу задал тон:

– Ну, Маша, твой внешний вид говорит о том, что поездка была успешной.

Все понимающе заулыбались, я действительно загорела, да ещё на четыре кило поправилась от этих злосчастных бананов. Я тоже улыбнулась в ответ и стала рассказывать о концертах с аншлагами, о продаже выставки, о подписанных договорах. Присутствующие разом посмотрели на Витю – что он скажет, такого ли результата ждёт. Да не ждёт он ничего подобного, это написано на его вмиг поскучневшем лице.

– Ты говоришь, договора подписала? А кто тебя уполномочил их подписывать? – тон Вити не сулит ничего хорошего, слишком спокоен.

– Так ситуация развивалась, не отказываться же мне было. Ты сам говорил, что надо завязывать международные контакты, – я поглядываю на Валерку, чтоб поддержал, но он делает вид, что погружён в свои бумаги. Видно, рога забыть не может.

Витя читает договор, под конец его лицо проясняется:

– Так тут нет печати! Какой же это договор без печати? – и уже совсем повеселевшим голосом подводит итог: – Ну, про картинки ты забудь, считай, что подарила, а договор этот повесь себе на стенку как сувенир о поездке.

Я пытаюсь объяснить, что там печати ставят лишь на банковские документы, что договор настоящий, а перспективы – очень хорошие, что я сама готова за всё взяться, если Совет решит… Какое там, никто и слушать не хочет, Витя громко меня перебивает:

– Ну что там у тебя, Валера, доложи.

Конечно, у Валеры тоже неплохо, нам обещана студия звукозаписи при условии, что мы обеспечим рублёвое покрытие. Витины глаза сияют.

– А где договор с печатью? – бурчу, уязвлённая тем, что мои достижения просто выкинуты на помойку. Каштан под столом показывает мне кулак: мол, дома с тобой разберусь. На самом деле не нужны никакие документы. Витя получил ожидаемый результат и, даже если это вилами по воде писано, он очень хочет в него верить. Видя, что Резников подобрел и повеселел, подступаю к нему с вопросом о валютном счёте.

– Нет, вы посмотрите на неё, какая валютчица нашлась! – голос Вити полон весёлой иронии. – Забудь ты про это, погуляла, покупалась, бананов наелась? Всё, иди работай, на следующей неделе встреча в «Ленвесте», у них скоро вторая годовщина, немцы хотят, чтобы выставка была. Как в прошлый раз.

Что ж, раз никому не нужны международные связи, пойду-ка я поработаю над костюмами для новой Витиной группы «Проспект».

Примерно через месяц в полвторого ночи просыпаюсь от телефонного звонка. Это Витя, но на этот раз он не поёт мне свою новую песню, как это временами бывало, он орёт в трубку так, что я не сразу его узнаю:

– Ты что там наподписывала?! Ты понимаешь, что ты наделала?! Меня в партком вызывали, я из серого дома только сейчас пришёл! Ты меня уничтожить собралась?! С японцами, видите ли, ей захотелось поторговать! Не знаю, как всё замять, ну и наделала ты дел! – и трубку бросил.

На следующий день на работу не пошла. Валерка поехал разведать обстановку. Вечером пришёл, смеётся:

– Не бойся, всё обошлось. Просто твои вьетнамцы оказались настоящими, а Витя думал, что разводка какая-то. Они ждали-ждали, когда ты им пришлёшь номера банковских счетов, стали тебя искать, звонили в «Рекорд», им что-то ответили типа «она здесь не бывает», они дальше раскручивать, вышли на Данилова. Тот перепугался, чуть кандратий не хватил, он тебя хорошо запомнил ещё до поездки. В общем, вьетнамцы жаждут с тобой общаться. Это понятно. В кои веки к ним из Союза толковый человек приехал, а то всё чиновники со своими личными интересами, а тут – прямо бизнес-леди! Я тобой горжусь!

– Так что, будем с ними сотрудничать?! – обрадовалась я.