– Видел. Мы еще тогда едва не поцапались. Жуткий ревнивец.

– Что? Поцапались?!

– Нет, он просто как последнее быдло пялился на меня вот так, – я вжал голову в плечи и наклонился вперед. – Правда, он от этого ниже меня ростом и выглядел, как неандерталец.

Алла фыркнула и отхлебнула еще кофе. Я допил чай и крутил пустой стаканчик в руках.

– И что же ты в нем нашла? Не внешность?

– Не внешность, – тут же подтвердила она. – Деньги. И сперва он был довольно милым. Но очень быстро все изменилось.

– Быстро? Мне показалось, что ты хочешь сказать что-то совсем другое.

– Он начал ревновать практически сразу же, и двух дней не прошло! Причем ко всем подряд. Он даже добился увольнения парня из курьерской службы, который приносил еду.

– Это тоже была его компания?

– Нет, и даже не его знакомых, но он заставил уволить курьера просто за то, что увидел на записи, как тот задержался в дверях примерно минуты на полторы во время передачи заказа.

– Ого! Он и правда такой влиятельный??

– Он скупил несколько этажей в разных зданиях в Сити, имеет еще какие-то производства вокруг Москвы, так что у него нереальная куча денег, тысячи людей в подчинении и немеряное количество знакомых где-то в правительстве!

– Я могу еще раз сказать «ого»?

– Можешь. Поэтому я его боюсь. Он может купить кого угодно и что угодно!

– Но ты теперь не говоришь, что я частный сыщик?

– Не очень-то ты на него смахиваешь, на самом деле, – поморщилась девушка. – Поэтому и не говорю.

– Значит, ревнивцы тебе надоедают особенно быстро?

– Он не просто ревнивец! – воскликнула Алла. – Он – настоящий монстр. Запирал меня. Иногда даже бил! Так это при том, что не мог ничего доказать! Ни одного факта измены! А еще я считаю, что пока нет записи в паспорте, я могу трахаться сколько хочу и с кем захочу, если конкретный человек меня не устраивает. И мне плевать, что говорят люди вокруг! – добавила она, когда немолодая женщина осуждающе посмотрела на нее. – Пле-вать.

– А знаешь, я тебя поддержу в этом.

– Ты не считаешь, что только мужчина можно трахать баб пачками?

– Межполовых различий не так и много, больше абсурдных стереотипов, тебе так не кажется? – я посмотрел в ее карие глаза и заметил, что внешний круг радужки имеет другой оттенок.

– Что? Что не так с моими глазами?

– Цвет, – запнулся я, – он, хм… такой интересный. Чем твой хахаль может тебе навредить?

– Да чем угодно! Если узнает, что я устроилась куда-нибудь на работу, то меня оттуда уволят тем же днем. И это самое простое.

– Но не сможет же он тебя физически устранить? Похитить? Убить? Или сделать жизнь настолько невыносимой, что ты, хм… сама решишься на это?

– Фу, какие гадости… Не, думаю, что не сможет. О, кажется, наша остановка. Ты идешь? Или я тебя еще недостаточно убедила?

– Почти, – я встал и подал ей руку. – Осталась еще пара простых вопросов.

– Например? – недоуменно спросила девушка, но взялась за мою ладонь и встала рядом у двери.

Если, садясь в поезд, я еще не был уверен в своем решении, то после рассказа Аллы прикинул, что мне не так жалко тратиться на нее, как десятью минутами раньше.

– М-м-м, например, сколько комнат нам с тобой потребуется? – нагловато отозвался я и первым вышел из вагона.

Вступал я в опасную игру или же все обойдется и останется в моей памяти лишь баловством – я не понимал. Легкая эйфория захлестнула меня: получалось то, чего не получалось сделать раньше. Спасти. Помочь. Вызволить из трудностей.

И пусть лицемеры продолжают говорить о том, что не надо связываться с такими девушками. Я уверен, большинство из них втайне мечтает именно о таких: живых, красивых, довольных жизнью, а не пилящих по любому поводу. Но не могут дотянуться и потому распространяют всевозможные гадости.