Разошлись спать далеко за полночь. В своей палатке я уже по привычке постелил поверх ковриков спарку из двух немецких спальников и улёгся справа от входа. Следом в конверт залез Славик и расположился на другом краю. На этот раз с нами ночевали Саша Классная и Юля Крыжуха. Девушки устроились в середине палатки, при этом Юля оказалась рядом со мной. Я слегка приобнял соседку. Та не возражала, лишь прижала руки к груди, защищая её от возможных посягательств с моей стороны. Так мы и задремали в обнимку. Я уткнулся носом в её чёрные локоны и как-то незаметно погрузился в пучину глубокого сна.

Под утро я вдруг почувствовал сквозь густую дрёму, что моя ладонь лежит на чём-то объёмном, мягком и упругом. Инстинктивно пошевелив пальцами, ощутил под тонким слоем ткани тёплую и податливую плоть женской груди. Сон как рукой сняло. Меня бросило в жар. Кровь ударила в лицо и во все остальные части тела. Сердце заработало, как могучий насос, стремительно набирая обороты. Мощный выброс тестостерона затуманил мой разум, и я не смог удержаться – крепко прижал девушку к себе. Юля, несомненно, проснулась, но делала вид, что спит, однако, неровное прерывистое дыхание выдавало её с головой. Я почувствовал, как девичье тело горячо отзывается на мои ласки, и уже не мог остановиться, всё глубже погружаясь в состояние душевного помешательства, в котором нет места здравым мыслям, существуют только животные инстинкты. Я приподнял её голову и, просунув левую руку, уложил на своё плечо. Страстно сжал девушку в своих объятиях, жадно лаская пышные груди под одеялом обеими руками.

Помутнение рассудка было недолгим. Юля вдруг затрепетала всем телом и непроизвольно вскрикнула. Я мгновенно замер, вернувшись в реальность. Ощущение было таким, как будто меня окатили ведром холодной воды, приводя в чувство после пьяного угара. «Господи, что же ты наделал, кретин! – мысленно обругал я себя, сгорая от стыда. – А если кто-то услышал?»

Я настороженно прислушался. В палатке было тихо. Славик и Саша спали, либо делали вид, что спят. А Юля лежала молча, закрыв глаза. Похоже, она сама испугалась своего неконтролируемого эмоционального всплеска. Я медленно успокаивался и пытался осознать, что произошло. Внутренний голос терзал меня гневными вопросами: «Ну что, доволен? И чего ты добился? Зачем дал волю животным инстинктам? Как теперь девчонке в глаза смотреть будешь, идиот?!»

Я лежал пластом, вытянув шаловливые руки по швам, и безрадостно размышлял о случившемся: «Да, скверно всё вышло. Только зря себя растравил. И девчонка теперь бог знает что обо мне будет думать». Завязывать интимные отношения с юной девицей в мои планы совсем не входило. Нужно было как-то выкручиваться из неловкого положения.

Между тем, уже рассвело, и сквозь привычный шум утреннего леса и речной воды снаружи донеслись людские голоса.

– Смотри-ка! Они ещё спят, лежебоки! А мы-то, дураки, торопились!

– Леля, я же тебе говорил, не стоит в такую рань вставать!

Я сразу узнал парашютистку Лелечку, которую брал с собой в водную «единичку» на майские праздники. Она была моложе меня всего на три года. Красавица Леля появилась в турклубе в конце прошлогодней зимы и, словно одноимённая славянская богиня весны, сразу обратила на себя внимание всей мужской половины нашей спортивной секции. Конечно, неравнодушен был к ней и я, но поначалу даже не рассчитывал на её благосклонность. К тому же все мои помыслы в то время занимала другая прелестная особа. Когда же голова освободилась от романтического дурмана и пришло время отправляться в очередной водный поход, я предложил Леле место в своей байдарке, и на моё удивление, она с радостью согласилась. В памяти ещё свежи были воспоминания о том волшебном времени, проведённом вместе.