Однако, в конце концов, в 1658 году Степанов совершает ошибку – разделяет «хабарово войско» и попадает в засаду, в которой гибнет с большей частью своих бойцов. Остатки русского отряда во главе с племянником Хабарова Артемием Петриловским и сотником Петром Бекетовым покидают Амур.

Вытеснив русских служилых людей, маньчжуры возвращаются в Нингутскую крепость, оставляя эти земли собственной судьбе. В отличие от них, русские от «даурския землицы» отказываться не спешили – для русских переселенцев эта земля была невероятно привлекательной (много больше, чем даже для далекого московского правительства), а для империи Цин она значила совсем немного – хватало маньчжурам других забот.

Эпоха Канси, несмотря на наименование (процветающее и лучезарное), была хотя и ярким, но непростым временем в истории династии Цин. Завоевание Китая (собственно, где-то треть его современной территории) еще только завершалось. Юг страны продолжали удерживать полководцы свергнутой династии Мин. Напряженная борьба внутри верхушки маньчжурского общества (известная в истории Китая как «война регентов», в результате которой и пришел к власти молодой император), длилась более десяти лет. Пришельцы (новые власти) только начинали осознавать себя хозяевами Китая.

Вместе с тем назревало столкновение с кошмаром предшествующей династии (империи Мин) – огромной и агрессивной центральноазиатской державой, Джунгарским ханством ойратов. Возникнув на рубеже XVI и XVII веков, к рассматриваемому периоду оно простиралось от Бухары и Казахской Степи до Байкала и Тибета. Данники ойратов, енисейские киргизы, телеуты и другие народы жили на Иртыше и Ишиме, по Енисею и в южном Прибайкалье в Минусинской котловине.

Империя Цин (маньчжурская) и Джунгарское ханство в XVII веке

Один из самых могущественных джунгарских правителей Галдан-Бошогту-хан претендовал на власть над всеми «народами, натягивающими лук» от Волги до Монголии. Монгольские ханы, особенно подданные Алтын-хана из Халх-Монголии, без особой радости отнеслись к новому Чингиз-хану, но потерпели поражение от ойратов. Тогда они обратились за помощью к маньчжурам, признав их власть.

В числе обратившихся были и дауры, тесно связанные с монгольским миром. Так возникает первая зона конфликта между двумя сильнейшими державами Азии – Халх-Монголия. Потому и важна была для маньчжуров покорность Приамурья, что совсем рядом с ним находилась возможная зона надвигающейся войны. Вторая зона конфликта возникла в Тибете, который тоже контролировали ойраты (Хошутское ханство, родственное и союзное Джунгарскому ханству). Но на власть здесь претендовали и владыки маньчжуров. Готовясь к большой войне (малые войны не прекращались с 70-х годов XVII века), которая и разразилась почти сразу после заключения мирного договора с Россией (в 1690 году), маньчжуры стремились обезопасить себя с Севера.

Для русских Приамурье имело вполне земной интерес. Причем, для «государьства» и для русского населения тех мест интерес не совсем совпадающий. Для Московского царства (Русского государьства) смысла претендовать на эти земли было два. Первый – традиционный: новый район добычи ценных мехов. Пусть не самый богатый, но обширный. А «мягкая рухлядь» – мех лисиц, белок и, главное, соболей – важнейшее дело в Московском царстве, да и ранее на Руси.

Об истории русской «мягкой рухляди» и ее значении в политической судьбе страны написано немало. В каких-то исследованиях «мягкая рухлядь» рассматривается как вариант «сырьевого проклятия», которое и составляло главное богатство России («нефть и газ» XV – XVII веков). Другие говорят о существенно более скромном значении шкурок пушного зверя в общих доходах казны. Наверное, можно согласиться и с теми, и с другими. Действительно, если обратиться к документам той эпохи, то лидерами вывоза (экспорта) окажутся не меха, а сало, кожи и поташ. Да и если сравнить данные, приводимые первым исследователем финансов Московского царства, английским послом Джайлсом Флетчером, то доходы «Сибири» ненамного превышают доходы Нижнего Новгорода, крупнейшего хозяйственного центра европейской России.