– Так что, получается Ной погиб не своей смертью?

– Один из его правнуков лично убил дедушку. Один тиран пал, вместо него на трон взошел другой. После этого в Америке оставшиеся люди начали эксперименты с генной инженерией. Подражая разлагающимся атлантам, они попробовали изменить тип тела и его цвет, а также некоторые морфологические его признаки, улучшив породу.

– Получилось?

– Праздный вопрос. Опыты по моим данным исследования и эксперименты были быстро свернуты. Все те, кто разбирался в данном вопросе, были уничтожены или пали в битвах за власть на протяжении двухсот последующих лет, но дело их уже прочно вошло в жизнь.

– А причем здесь подражание атлантам?

– Среди элиты атлов и тланов считалось признаком принадлежности к высшему свету иметь оттенок кожи слегка красноватый или смуглый, как при загаре. Только они умели на время его обретать. Основной их цвет их физического тела оставался белым, что обусловлено рядом причин. Об этом ты почитаешь в информации, которую я оставил для тебя на Унаарсе.

Мы еще долго беседовали с Адамом. Много нового я приоткрыл и узнал для себя. После этой беседы и ее осмысления я стал по-новому смотреть на окружающий мир. Сомнений на счет похода у меня оставалось все меньше. Накануне его оставалось еще одно важное дело – женитьба, о чем я собираюсь рассказать в следующей главе.

Как говорят опытные и умудренные годами арии: «Если хочешь понравиться женщине, не угождай ей и не спеши завоевывать ее сердце. Будь собой и прояви силу в ведении, указывая путь паре и, одновременно, не делая этого. Не будь нарочитым и не пытайся что-то из себя строить. Фальшь всегда видима и не вызывает ничего, кроме раздражения и размежевания. Но, главное, определись, нужна ли тебе такая женщина, когда внешняя красота сойдет и тебя окружит красота внутренняя…».

Если честно, то перед написанием повести о своей жизни я сказал себе, что совсем не буду или буду минимально описывать и рассказывать о родственниках, женах и детях, заводя разговор о них лишь в случае крайней необходимости. Поэтому о своей первой жене и детях от брака с ней я фактически ничего не рассказываю. Не хочу ворошить прошлое, да и боль от утраты даже в конце жизни еще побуждает при воспоминании сжиматься сердце. Тем более что я косвенно оказался причастен к раннему уходу Тэраи. Я не смог защитить, когда надо было, ее от руки убийц, несмотря на то, что на момент гибели жены меня не было в Аратте.

В отношении же Орсии мне видится, что несколько слов о наших с ней взаимоотношениях было бы уместно сказать в свете последующих событий. Все-таки я с ней встретился перед тем, как идти в поход, в тот период, который я достаточно подробно освещаю в записках. Тем более что без Орсии не было бы детей, не было бы и первого сына – Арджена, который продолжил, как он считал, начатое мною дело и продвинулся с войсками еще дальше на восток Индии. Сыновья же и дочери от брака с Тэраей так далеко, как от брака с Орсией, не пошли. Все они закончили или закончат свой жизненный путь в Аратте.

Говорить о женщине мало – значит, ничего не сказать о ней, но как только ты начинаешь подбирать слова, описывающие красоту избранницы, начинаешь замечаешь, что они, кроме того, что лишние, только лишь частично отображают то, что есть на самом деле. Но я, попытаюсь найти середину в описании, сказав о самых выразительных чертах и свойствах характера Орсии.

Начну с того, что Орсия была сильна и умела как в обращении с оружием любого вида и рода, так и в делах, которые все без исключения спорились у нее в руках. При этом она выполняла работу осмысленно и внешне неторопливо, хотя за этой неспешностью я чувствовал готовность, если надо, ускориться и быстро завершить начатое дело. Фигура у Орсии была почти что идеальной для женщины моего времени. В ней чувствовались скрытая сила и готовность стать заботливой матерью для детей, вырастить их здоровыми и сильными людьми. Естественность поведения Орсии с самой первой встречи с ней произвела на меня, наверное, самое благоприятное впечатление. В ней не было какого-то жеманства, желания казаться лучше, чем она есть, выгодно преподнести себя годару. Я для нее с самого начала и до конца жизни не был годаром, а был мужчиной, а уже потом и всем остальным по совместительству.