Подарок извивался в ее вытянутых руках, как упитанная, маленькая, покрытая белой шерстью гусеничка, и Кира в растерянности не знала, что делать – положить ли щенка обратно в ящик или прижать к себе. Наконец после некоторого колебания она прижала малыша к груди:

– Вау! Какой он горячий!

Щенок какое-то время дрожал всем телом и жалобно скулил – совсем как-то не по-собачьи, а словно это был человеческий младенец. Но потом, видно, освоился на руках и довольно бесцеремонно взялся облизывать Кире лицо.

– Фу… – скривилась Таня. – Он вас сейчас всю обслюнявит. Давайте его сюда. – Она протянула руки к щенку.

– Нет, подожди, – засмеялась Кира, отстраняясь от секретарши. – Дай нам познакомиться. – Песик… привет, – проговорила она, заглядывая щенку в глаза. – Какой ты недотепистый!.. Считаешь, я многовато тональника наложила на лицо? Думаешь, лишнее стоит слизать?..

Щенок, точно в подтверждение этих слов, стал вылизывать ей подбородок, да так увлекся, что под конец укусил.

– Эй, полегче! – воскликнула Кира и снова посадила щенка в ящик. Но малышу это не понравилось, и он стал карабкаться наружу.

Усилия его не прошли даром. Кира сжалилась над ним и снова взяла на руки, но уже не позволила ее облизывать. Она просто держала щенка в вытянутых руках и рассматривала. Он и правда был нелепый и ужасно милый – с довольно крупной головой яйцевидной формы, маленькими темно-карими раскосыми глазками, розовым носом, украшенным посредине черной кляксой, и розовато-белыми треугольными ушками. «О, эта собака как раз для меня. Просто мое отражение. Такое же нелепое альбиносоподобное существо. Я так же выгляжу, когда не накрашена. Страшненькая, но смертельно обаятельная».

– Правда же он на меня похож? – смеясь, спросила Кира у Тани.

– Вы думаете?.. – Секретарша бросила на щенка сомневающийся взгляд, потом оценивающе посмотрела на Киру. Она всерьез попыталась их сравнить, но в конце концов с возмущением выпалила: – Кира Владимировна, ну вы даете! Вы ни капельки не похожи на этого уродца! Он же крысу напоминает! А вы-то – нет!

– Ну спасибо, Таня. Ты меня утешила, – от души рассмеялась Кира.

Сконфуженная, Таня решила сменить тему.

– А что это за порода? – спросила она.

– Не знаю, – приподняв удивленно брови, ответила Кира. Сердце ее почему-то готово было выскочить из груди. Неужели ее так обрадовал этот странный презент? – Кажется… питбуль? Нет, те другие. Бультерьер!

– Точно! – воскликнула Таня.

– Смотри, какой он смешной. – Кира поставила щенка на стол секретарши, и малыш поковылял вперевалочку между бумагами. Татьяна, в отличие от Киры, свой стол содержала в идеальном порядке – документы были разложены по аккуратным стопочкам, ручки и карандашики выглядывали из специальных подставок для канцелярских принадлежностей, стакан с минеральной водой стоял на красивой подставке, и его совсем не портили (ну если только чуть-чуть) следы от бордовой губной помады на ободке.

– Ой, вы поосторожнее! – воскликнула Татьяна, когда щенок, которому не понравилось, что его лапы разъезжаются на гладкой поверхности столешницы, решил вдруг выбрать покрытие понадежнее и присел на стопку договоров. – Лучше уберите его, Кира Владимировна. Он тут все изгадит.

– Да не паникуй ты, – со смехом отозвалась Кира. – Подумаешь, сел на какие-то там бумажки. Писай, малыш, если хочешь. Я разрешаю, – кивнула она щенку с покровительственным видом. – А ты его не пугай, – обратилась она к Тане. – Дай малышу спокойно пописать. Тебя бы продержали в тесном ящике неизвестно сколько времени…

– Но это же!.. Важные… Это же соглашение с Гольцевым!.. – Таня в растерянности показала на договоры, на которых не хватало лишь росчерка Киры.