Клара хотела наброситься на него с упрёками, но Франсис её остановил:

– Нам до рассвета надо как-то вернуть себе прежний облик, – сказал он. – Мы ведь не сможем в таком виде показаться родителям.

– Рассвет уже наступил, – заметила Клара и прищурилась, высунув голову в проём арки. – Если не поспешим, придётся ждать следующей ночи, чтобы выйти на улицу и никого там не напугать.

В подтверждение её слов часы на башне громким звоном сообщили, что уже пять утра и некоторым пора вставать.

– Что же нам делать? – запаниковал Ансельм, цокая по полу шестью суставчатыми лапами.

– Нам? – свысока посмотрела на него Клара. – Ты ведь сам сказал, что мы больше не друзья. Оставайся, станешь монстром ратуши. Фея точно не станет тебя расколдовывать.

– Не бросайте меня тут! – взмолился Ансельм.

Клара фыркнула и вытянула шею. Если бы свод был чуть ниже, она бы покарябала своим рогом потолок.

– Кто-то хотел поспешить, – напомнил Франсис. – Сейчас улицы начнут заполняться людьми.

Но заколдованные дети опоздали. Из окон ратуши послышались звуки пробуждающегося королевства. Однако не скрип ставен, не стук колёс о мостовую, не чьи-то радостные приветствия смешались в нарастающем голосе улиц. Слух детей пронзили вопли и крики, звон бьющегося стекла и грохот падающих на мостовую тяжёлых предметов. Это вопили проснувшиеся жители королевства: проклятье коснулось всех. Люди просыпались и обнаруживали на месте рук и ног конечности животных, вместо носа – клюв или пятачок, вместо кожи – чешую или перья. Они в ужасе метались по комнатам, бились о стены, выпрыгивали в окно или в панике выбегали из домов на улицу.