Лукас потряс головой, чтобы вонь выветрилась из носа. Он сунул записку в карман и взял малышку на руки. Джини оказалась очень легким младенцем в очень тяжелом подгузнике. Лукас похлопал ее по попе, и впитавший мочу гель хлюпнул.

Лукасу захотелось позвать на помощь, но он знал, что звать некого. Держа ребенка перед собой, как мокрую тряпку, он кинулся назад в отель. Как только они вошли в здание, Джини начала плакать.

Лукас заверил ее, что все будет хорошо.

– Не переживай, – сказал он. – Мой папа ездит по всему миру, он вернет тебя в Египет к твоим родителям.

Мальчик подумал: «Египет»? Потом он легонько покачал девочку, придерживая ее у бедра.

– Возможно, это случится не сразу, Джини, – добавил Лукас. – Но мы вернем тебя домой. Обещаю.

«Обещаю? Зачем это я пообещал?»

Джини перестала плакать и улыбнулась ему:

– Амм.

У нее, скорее всего, просто были газики, однако Лукас понимал, что ему нужна помощь. Он заспешил по коридору. Стойка консьержа пустовала, как и будка охранников. Лукас опаздывал, и его точно ждали неприятности. Он завернул за очередной угол и наткнулся на горничную – ту, что вечно по-матерински опекала его.

– Простите, – сказал Лукас. – А где все?

– Se están preparando para el vuelo.

– Все готовятся к полету? – переспросил он. – Так Астрид была права…

Лукас понадежнее перехватил Джини и припустил по коридору – обратно в дальний его конец, к остановленному лифту.

Астрид выглядывала из просвета между полом лифта и потолком.

– Где ты был? – рявкнула она. – Все только нас ждут.

– Откуда ты знаешь? – спросил Лукас.

– Эта Этта из динамика разговаривает с отцом. Все уже в самолете.

– Я только что видел Лили, она к себе в комнату шла.

– Лили не все тесты сдала для «Ноги помощи». – Астрид на секунду замолкла. До сих пор она не замечала младенца на руках у брата и только теперь, казалось, сфокусировала на нем взгляд: – Это что, младенец?

– Возьми-ка ее.

Не давая Астрид опомниться, Лукас, поддерживая Джини под полный промокший подгузник, протянул ее сестре наверх.

– Возьми ее, – с беспокойством повторил он.

– А вдруг она…

– Мы не можем ее бросить, – сказал Лукас. – И… Я дал ей обещание.

Астрид высунулась в щель, взяла малышку под мышки и втащила в лифт. Лукас вспомнил, что младенцам нравятся одеяла. Он, не задумываясь, схватил пару полотенец из уборочной тележки и затолкал их в лифт. Потом забрался на тележку и, подтянувшись, влез в кабину сам.

Замигали огни, и двери лифта, издав череду щелкающих металлических звуков, закрылись. Через несколько секунд кабина, набирая скорость, продолжила опускаться в недра отеля.

Астрид вздохнула:

– Ну и что нам с ней делать?

– Не знаю, – легкомысленно ответил Лукас. – Играть!

– Мы не можем сейчас играть с младенцем, – сказала Астрид. – Она хоть разговаривает?

Лукас взял Джини и повернул ее лицом к Астрид.

– Скажи что-нибудь, Джини.

– Кажи! – пролепетала полуторалетка своим тоненьким голоском.

– Вот только попугая нам не хватало, – фыркнула Астрид. – В нашем деле главное – постоянство. Каждый раз, когда мы садимся в этот лифт, все идет по одному плану: лифт, самолет, новая страна. И какой-то найденный тобой младенец в наш план не входит.

Лукас тяжело вздохнул:

– Я не мог бросить ее одну сидеть на парковке. К тому же Джини там оставили, чтобы мы ее нашли.

– О чем это ты?

Лукас передал сестре записку, и она прочитала ее.

– Все равно, – сказала Астрид. – Ты не сможешь взять младенца с собой в поездку. А вдруг она… ну, знаешь.

Лифт остановился, и динамик опять затрещал.

– Чтобы получить доступ к подземной системе туннелей, пожалуйста, вставьте ключ-карту в считыватель, – произнес бодрый британский голос.