– Я сам должен что-нибудь придумать, – сказал Поллок, мрачно разглядывая грязные карты, которые Перера раскладывал в сторонке. – Я нахожу унизительным терпеть эти преследования, выстрелы, издевательства. По-видимому, колдовство братства Порро приносит даже несчастье в картах.

Он подозрительно посмотрел на Переру.

– Очень может быть! – с жаром подхватил Перера, тасуя карты. – Это удивительный народ.

В тот же день Поллок убил двух змей в своем гамаке, и, кроме того, в его комнате откуда-то появились в необыкновенном изобилии красные муравьи; они кишели повсюду. Все эти неприятности заставили его ускорить переговоры с одним мендийцем, с которым он беседовал уже раньше.

Мендиец показал Поллоку маленький железный кинжал и наглядно продемонстрировал, как его вонзают в шею такими приемами, от которых Поллока бросило в дрожь. Мендиец принял на себя кое-какие обязательства, и Поллок обещал ему двуствольное ружье с чеканным замком.

Вечером, когда Поллок и Перера сражались в карты, мендиец показался в дверях, держа в руках что-то, завернутое в окровавленный кусок местной ткани.

– Не сюда, – поспешно сказал Поллок, – не сюда!

Но он не успел предупредить негра, который думал только о том, как бы поскорее завершить сделку. Он развернул ткань и бросил на стол голову человека из племени Порро. Голова соскочила со стола на пол, оставляя красный след на картах, и покатилась в угол, где остановилась в перевернутом положении, упорно уставившись на Поллока.

Перера вскочил с места, когда голова упала среди карт, и начал от волнения лопотать по-португальски. Мендиец кланялся с красной тряпкой в руках.

– Ружье! – сказал он.

Поллок смотрел пристально на голову в углу. У нее было как раз то выражение, которое преследовало его во сне.

Ему показалось, будто что-то оборвалось у него в мозге, когда он смотрел на нее.

Перера снова заговорил по-английски.

– Вы приказали его убить? – сказал он. – Лучше бы вы его убили сами.

– Почему сам? – спросил Поллок.

– Теперь он уже не снимет с вас этого.

– Чего не снимет? – спросил Поллок.

– И все карты испорчены.

– Чего не снимет? – повторил Поллок.

– Вам придется прислать мне новую колоду из Фритауна. Там их можно купить.

– Чего не снимет?

– Это все суеверие. Я забыл. Негры говорят, что колдуны, а он был колдуном… но это вздор. Надо было заставить чародея снять с вас заклятье или же собственноручно убить его. Все это очень глупо.

Поллок чертыхнулся, все еще не сводя глаз с головы в углу.

– Я не могу выносить ее взглядов, – сказал он. Затем он внезапно бросился к голове и лягнул ее ногой. Она откатилась на несколько шагов и остановилась в прежнем перевернутом положении, уставившись на него мертвыми глазами.

– Она безобразна, – сказал Перера, – поразительно безобразна. Они делают эти насечки на своих лицах маленькими ножиками.

Поллок хотел еще раз лягнуть голову, но мендиец дотронулся до его руки.

– Ружье! – сказал он, пугливо озираясь на голову.

– Два, если ты уберешь отсюда эту чертову мерзость, – сказал Поллок.

Мендиец покачал головой и объяснил, что ему нужно только ружье, как ему полагается, и он за это будет очень благодарен. Поллок убедился, что уговоры и окрики одинаково бесполезны. У Переры оказалось ружье для продажи (втридорога), и негр ушел, захватив его с собой. Тогда глаза Поллока невольно снова обратились к страшному предмету на полу.

– Странно, что эта голова держится лбом вниз, – сказал Перера с невеселым смехом. – У нее, наверное, тяжелые мозги, как у ваньки-встаньки, который всегда переворачивается, потому что у него свинец в башке. Возьмите ее с собой, когда пойдете к себе. Можете сейчас ее забрать. Карты совсем испорчены. Во Фритауне один человек торгует картами. Вся комната перепачкана. Вы бы лучше его сами убили.