Внезапно меня осенила столь смелая мысль, что я даже вскочил со своей лежанки.

– Что-то случилось? – спросил дремавший рядом на своей раскладушке Скобелев.

– Да нет, ничего!

Покинув избу, я быстрым шагом двинулся, не зная куда, впрочем, ноги сами меня куда-то несли, так как мне было совершенно все равно, куда мне идти. Голова моя была занята совсем иным. Дело в том, что я вспомнил – знаменитый Самюэль Кольт изобрел свой не менее знаменитый капсюльный револьвер уже в 1835 году, а год спустя уже стал его выпускать. Это значило, что уровень промышленности данной эпохи и развитие технологий вполне созрели для производства столь совершенного оружия, каким был кольт! А ведь кроме револьвера можно было параллельно создать и капсюльное ружье. Это был бы революционный переворот в вооружении, и если бы это первой сделала России, история могла пойти совсем иным путем. Что касается меня, то любя оружие, я всегда с особым трепетом относился к старым пистолетам и револьверам, неплохо зная их устройство и даже немного технологию изготовления. А что, если бы я смог опередить знаменитого американца и первым «создать» его револьвер, причем не двадцать лет спустя, а прямо сейчас. Впрочем, прямо сейчас шла война, и было очевидно, что для «изобретения» у меня не будет ни времени, ни возможности. Вот если удастся остаться в живых после этой войны, тогда еще все может быть. От такой радужной перспектив мне хотелось кричать и петь. Не сдержавшись, я вполголоса запел:

Эх, если бы, хоть кто-то мог меня понять! Если бы хоть с кем-то я мог поделиться своими мыслями, без опасности быть принятым или за идиота. или за глупого мечтателя. Отвлекшись от своих с мыслей, я увидел, что стою напротив избы Кутузова. Маячившие у крыльца часовые с непониманием косились на меня. Оконце в горнице Кутузова светилось. Это мерцала свеча – старый фельдмаршал еще не спал.

На обратном пути до избы Коновницына я начал развивать свою мысль о вооружении дальше. Ладно, пистолетами я займусь позже, когда для этого будут хоть какие-то условия. Что касается шпаги, то я бы все же предпочел ей более совершенную саблю, но шпага все еще считается штатным оружием и придется пока таскаться с ней.

Фехтованию я немного учился в нашем историческом клубе, но честно говоря, никогда это дело особо не любил. Как бы ты не фехтовал шпагой, но против ружья со штыком немного навоюешь. Моей любовью всегда было метание ножей. Во время службы в ДШБ я метал ножи на звук, на вспышку света, с завязанными глазами из разных стоек и в падении на землю. Лучший мой личный результат это четыре ножа в лист сирени и три штыка от автомата АКМ с шести метров в крышку банки от сгущенного молока.

После недолгих раздумий я пришел к выводу, что метательные ножи мне будут нужны в любом случае. И надо заняться их изготовлением. С этой хорошей мыслю я и вернулся в свою «берлогу». Гусарский ротмистр уже вовсю похрапывал, издавая какой-то полусвист-полухрип. Быстро раздевшись, я забрался под одеяло и почти сразу провалился в глубокий сон.

Следующим утром я, первым делом, навел справки о толковом полковом кузнеце. Мне отрекомендовали некого Алексея Матюшкина – старшего кузнеца Конногвардейского полка. О нем говорили не только, как о мастере своего дела, но и о человеке, который всегда готов помочь человеку, который к нему обратиться за помощью. Матюшкина я нашел быстро. Несмотря на большую загруженность работой, увидев мои аксельбанты, он сразу согласился помочь мне. Еще бы не согласиться, когда ему отдал распоряжение представитель самого Кутузова! Тем более что я сразу озвучил и стоимость предстоящей работы, которая кавалергардского умельца, видимо, устроила. Как и все кузнецы, Матюшкин любил поговорить. Вначале он поведал мне, что сам из подмосковного села Таганьково, а жена его из-под Бронниц. Выслушав это, я начал втолковать кузнецу, что и как ему следует делать. Вначале мы выбрали сорт железа, из которого предстояло ковать мои ножи. Сделать это было не так-то просто, так как по жесткости железо должно было быть не жестким, чтобы не ломалось и не мягким, чтобы нож не гнулся. Лучше всего для метательных ножей всегда годилась рессорная стать от ГАЗ-21, но где взять рессору от горьковской «Волги» в начале XIX века! Не сразу, но сорт железа мы с Матюшкиным все же определили. Теперь все зависело от него, чтобы он, не дай бог ничего не перекалил и не перековал. Впрочем, Матюшкин заверил меня, чтобы барин не сомневался, так как все будет как надобно.