– На него наверняка падал свет фар.

– Он белый, – ответил Ричер. – На лице волос нет. Это все, что я видел.

– Белый мужчина, – повторил Лейн. – От тридцати пяти до сорока. Думаю, это исключает около восьмидесяти процентов населения, может быть, больше, но все равно не слишком хорошо.

– А разве у вас не было страховки? – спросил Ричер.

– Дело не в машине, – ответил Лейн.

– Она была пустой, – сказал Ричер.

– Она не была пустой, – возразил Лейн.

– И что же в ней находилось?

– Спасибо, мистер Ричер, – проговорил Лейн. – Вы нам очень помогли.

Он вернулся на свое прежнее место рядом со столом, телефоном и фотографией. Остановился, выпрямив спину, и снова положил ладони на стол, на гладко отполированное дерево, рядом с телефоном, словно его прикосновение могло уловить звонок еще до того, как он прозвучит.

– Похоже, вам нужна помощь, – сказал Ричер.

– А вам какое дело? – спросил Лейн.

– Привычка, – ответил Ричер. – Рефлекс. Профессиональное любопытство.

– У меня есть помощники, – заявил Лейн и свободной рукой обвел комнату. – Военно-морские силы, «Дельта», морская разведка, «зеленые береты», Британский САС. Все самое лучшее в мире.

– Вам требуется помощь другого рода. Вне всякого сомнения, ваша армия может начать войну против парня, который угнал у вас машину. Но сначала вам нужно его найти.

Никакого ответа.

– Что было в машине? – спросил Ричер.

– Расскажите мне про вашу военную карьеру, – сказал Лейн.

– Она давно закончилась. И это ее главная особенность.

– В каком звании?

– Майор.

– Военная полиция?

– Тринадцать лет.

– Следователь?

– По большей части.

– Хороший?

– Достаточно.

– Сто десятое специальное подразделение?

– Какую-то часть времени. А вы?

– «Рейнджеры» и «Дельта». Начинал во Вьетнаме, закончил в Заливе, во время первой операции. Начинал вторым лейтенантом, уволился полковником.

– Что было в машине?

Лейн отвернулся и очень долго стоял молча, не шевелясь. Затем он посмотрел на Ричера, словно принял решение, и сказал:

– Вы должны дать мне слово.

– Насчет чего?

– Никаких копов. Первым делом вы дадите нам совет пойти в полицию. Но я не стану ему следовать, и мне нужно ваше слово, чтобы я мог быть уверен, что вы не сделаете этого у меня за спиной.

Ричер пожал плечами.

– Хорошо, – сказал он.

– Скажите это.

– Никаких копов.

– Повторите.

– Никаких копов, – снова сказал Ричер.

– У вас имеются на этот счет какие-то этические проблемы?

– Никаких, – ответил Ричер.

– Ни ФБР и вообще никого, – добавил Лейн. – Мы сами будем с этим разбираться. Вы понимаете? Если вы нарушите свое слово, я прикажу вас ослепить.

– У вас забавный способ заводить друзей.

– Мне нужна помощь, а не друзья.

– Мое слово надежное, – сказал Ричер.

– Скажите, что вы понимаете, как я поступлю с вами, если вы его нарушите.

Ричер окинул взглядом комнату и всех, кто в ней находился. Тишина, заполненная отчаянием, и шесть ветеранов отрядов специального назначения, все едва скрывают угрозу, все жесткие, точно кремень, все не сводят с него глаз, все объединены верностью своему подразделению и испытывают враждебную подозрительность по отношению к чужаку.

– Вы прикажете меня ослепить, – сказал Ричер.

– Уж поверьте, – откликнулся Лейн.

– Что было в машине?

Лейн убрал руку от телефона и взял фотографию в рамке. Он держал ее двумя руками, прижимая к груди, так что у Ричера возникло ощущение, будто на него смотрят сразу два человека. Бледное, встревоженное лицо Лейна, а под ним – закрытое стеклом лицо невероятно красивой женщины. Темные волосы, высокие скулы, идеально очерченный рот. Снимок сделан со страстью и умением и отпечатан настоящим мастером.