Выйдя из кабинета Реваева, Вика сразу же набрала номер психолога и договорилась о встрече во второй половине дня.

– Лучше всего, если вы подъедете часика в четыре, – женский голос в трубке звучал доброжелательно, – я к этому времени закончу текущие дела, и мы с вами сможем посидеть, спокойно поговорить.

Крылову это вполне устраивало. У нее как раз оставалось время, чтобы сделать ксерокопии документов, которые могут понадобиться психологу для составления портрета преступника, а заодно самой все еще раз как следует пересмотреть и подумать, на что стоит обратить особое внимание. Попутно Виктория не удержалась и поискала в Интернете информацию о Сибгатуллиной Яне Ринатовне, с которой и должна была вскоре встретиться. Информации было немного, но и того, что удалось найти, оказалось вполне достаточно. 1963 года рождения, преподаватель Московской психолого-педагогической академии, с 2014 года – декан факультета юридической психологии, доктор психологических наук, автор десятков научных статей, ведущий специалист, изучающий криминальную психологию и девиантное поведение. Судя по всему, Реваев не зря решил прибегнуть к услугам именно этого специалиста, а не штатного психолога.

Психолого-педагогическая академия располагалась в одном из тихих переулков недалеко от станции метро «Сухаревская». Быстрее всего туда было добраться общественным транспортом, но, решив, что после встречи с психологом в управление можно будет не возвращаться, Крылова поехала на машине. С трудом найдя место для парковки, она оставила свой миниатюрный «смарт» в паре кварталов от академии и с удовольствием прошлась несколько сотен метров пешком. Первые дни сентября радовали необыкновенно теплой погодой, и, поднявшись по гранитным ступеням крыльца, Вика невольно остановилась, чтобы несколько мгновений постоять, подставив лицо солнечным лучам. Тяжелые деревянные двери распахнулись, и мимо Крыловой, что-то бурно обсуждая, прошагала компания молодых ребят, очевидно, студентов. Суть их спора Виктория уловить не успела, но вспомнила, как и она, будучи студенткой юридического факультета, точно так же о чем-то бурно спорила, что-то доказывала и верила, что, закончив обучение, ей непременно удастся сделать этот мир чуточку лучше. Вика грустно улыбнулась. Она явно была слишком оптимистична в своих планах. Улучшить этот мир… Пока все, что она может делать, – это стараться, чтобы этот мир не стал хуже. В принципе, не такая уж и плохая работа. Крылова потянула на себя высоченную дверь и, с трудом распахнув ее, вошла в здание академии. Показав пожилому охраннику свое удостоверение и выяснив, где находится нужный ей кабинет, Виктория легко взбежала на третий этаж.

– Вы как раз вовремя, – с улыбкой поприветствовала ее Яна Ринатовна, маленькая худая женщина, приятное лицо которой совсем не портили тонкие усики, отчетливо проступающие над верхней губой, – чайник только вскипел, а в буфете сегодня были замечательные ватрушки с творогом. Так что располагайтесь, попьем чаю, и вы мне все подробно расскажете.

Внимательно выслушав Крылову и бегло просмотрев некоторые документы, Яна Ринатовна закрыла папку и аккуратно завязала тесемки на бантик.

– Ну что же, Виктория, оставляйте бумаги. Все это надо внимательно изучить.

– Да, конечно, – кивнула Крылова, – только вы же понимаете, сроки…

– Я понимаю, – мягко улыбнулась Яна Ринатовна, – в таких делах всегда образуется временной казус. С одной стороны, время дает преступнику раскрыться, что, как показывает практика, неизбежно приводит его к совершению ошибки, с другой стороны, это время позволяет ему совершать новые преступления. Поскольку для нас с вами практическая сторона вопроса важнее научной, будем стараться сделать все как можно быстрее, но дня три-четыре мне понадобится в любом случае.