Она не могла поступить иначе. Месяц назад, спустя столько лет молчания, бабушка вдруг рассказала ей, что в «потешке», оставленной похитителем в спальне Касси, говорилось о его намерении забрать и вторую девочку по имени Эвелин. Надо было немедленно убедиться, что бабушке это не приснилось. И вот в материалах дела обнаружилось доказательство.

Восемнадцать лет назад Эвелин каким-то образом избежала участи Касси.

Она поправила прическу безо всякой необходимости – волосы были, как всегда, идеально уложены в пучок.

– Мне нужно было выяснить, что тогда произошло. Поэтому я и поступила на службу в ФБР.

Дэн тоже вдруг озаботился внешним видом – сердито растрепал волосы над ушами и на затылке (только там они и росли).

– Так это, значит, то самое дело?

«А могут быть варианты?» – мрачно подумала Эвелин. Дэн должен знать о ее прошлом. Из-за того что она оказалась подругой жертвы похищения, ее кандидатуру долго обсуждали в БПА и чуть было не отклонили. Но, похоже, босс либо не слишком внимательно ознакомился с делом, либо уже забыл подробности. Вероятно, все-таки первое: до прихода в ФБР он был адвокатом и до сих пор мог выдать детальный отчет по любому своему процессу тридцатилетней давности.

Значит, в БПА ей чуть было не дали от ворот поворот, а Дэн даже не потрудился внимательно прочитать дело Касси?! Эвелин подавила раздражение – не время было скандалить.

– Да, то самое. Если похититель вернулся, никто лучше меня не составит его психологический портрет. Я знаю это дело вдоль и поперек и знакома с вовлеченными в него людьми. В данном случае я для вас наилучший выбор.

– Или наихудший. У тебя в этом деле есть личная заинтересованность. Ты не сможешь быть объективной.

– Но ведь только я сумею…

– Там уже работают люди из КБРПД, – сурово перебил Дэн.

Команда быстрого реагирования на похищения детей, находившаяся в структуре ФБР, располагала всеми необходимыми ресурсами и по первому требованию прибывала в любую точку страны. Очень часто с агентами из КБРПД сотрудничала Бригада поведенческого анализа. Дело курировал кто-нибудь из офиса в Аквии, но, как правило, на место преступления отправляли профайлера, работавшего поблизости.

Эвелин попыталась заговорить сухим, деловым тоном – не вышло, голос задрожал от эмоций:

– Из наших в тех краях кто-нибудь есть?

Дэн пожевал губами, будто раздумывая, открыть ей секрет или нет, потом все-таки решился:

– Винс сейчас во Флориде. Его уже вызвали в Роуз-Бей, но в деле, которым он занят, как раз открылись новые обстоятельства, так что он не может уехать.

Не дав боссу времени сказать, кого он собирается отправить вместо Винса, Эвелин выпалила:

– Я готова вылететь немедленно!

Дэн издал звук, который мог бы сойти за смешок, однако, по всей вероятности, это было досадливое «пфф!».

– Мне придется подыскать другого профайлера, Эвелин. У нас есть агенты с опытом посерьезнее твоего и при этом без личной заинтересованности.

Тут уж она не выдержала – шагнула вперед и уперлась ладонями в стол босса с твердым намерением добиться своего. Никто не запретит ей работать над делом Массовика-затейника!

– О'кей, вы правы насчет личной заинтересованности. У меня она определенно есть. Но, возможно, именно это и поможет мне раскрыть дело. Ни для кого в бригаде оно не имеет такого огромного значения, как для меня. – Эвелин смотрела на Дэна в упор, не моргая, и была уверена, что энтузиазм в ее голосе и весомый аргумент убедят его окончательно и бесповоротно.

Но Дэн лишь нахмурился, по углам его губ резче обозначились морщины. Достав из ящика пузырек с таблетками от гастрита и закинув пару в рот, он жестко произнес: