У Анны упало сердце.

– Но вы ведь все равно будете его искать?

Вероятно, ей удалось вызвать сочувствие, потому что офицер, достав из ящика стола бланк заявления и подтолкнув его по столу к Анне вместе с ручкой, сказал:

– Заполняйте. Я перешлю это коллегам в Париж.

Анна, присев на рассохшийся деревянный стул у стены, заполнила бланк. Антуанетта все еще флиртовала с молоденьким дежурным жандармом у дверей участка. Пройдя мимо них, Анна остановилась на залитой солнцем узкой улочке и сделала глубокий вдох. На что она рассчитывает? Каким образом усталый офицер из жандармерии захолустного городка в тысячах миль от Парижа сможет найти ее безалаберного братца? Особенно сейчас, когда столько людей, все бросив, действительно бегут куда глаза глядят. Офицер просто сжалился над ней. Но от этого не будет никакого толку.

– Вот, пожалуйста! – Антуанетта с сияющим лицом вышла из здания жандармерии. – Все получилось! Они мне дали адреса дюжины местных жителей, которые сдают комнаты. И обещали еще несколько велосипедов напрокат. У нас теперь будет жилье для всех! – Она вдруг замолчала. – Анна, что с тобой?

– Ничего, все хорошо.

Анна, сидя за переносной пишущей машинкой у окна в коридоре с витиеватым декором, работала медленно и сосредоточенно, стараясь ничего не пропустить. «Гравированный коралловый амулет на шелковой ленте, – печатала она. – Итальянский Ренессанс, предположительно Флоренция, ок. 1450 г.». К описанию добавился инвентарный номер ящика. Интересно было, сколько войн пережил этот амулет за несколько веков со дня своего появления на свет и была ли среди них война страшнее той, что сейчас началась. Действительно ли владелица амулета верила, что он убережет ее от бед? Сколько раз эту милую, заманчивую безделушку кто-нибудь пытался стащить, не выдержав искушения, а если удавалось, прятал ее в карман или под матрас…

– Плохи наши дела. – В коридор вышел месье Шоммер со скорбным выражением лица.

Анна подняла взгляд от машинки, но ее пальцы продолжили бегать по клавишам.

– Что случилось? – спросила Люси. Она расхаживала мимо сложенных у стены ящиков, сверяясь с описью, и диктовала Анне описание их содержимого. Число ящиков было немыслимо велико и постоянно менялось. Часть из них уже увезли из Шамбора в другие замки и государственные здания по всей Франции, но количество новых ящиков, которые надо было учитывать, описывать, определять на хранение и так далее, казалось, не иссякнет никогда. При этом достаточно было допустить в описи одну маленькую ошибку, что-то пропустить, и какое-нибудь уникальное, бесценное произведение искусства могло затеряться навсегда.

– Мы открыли ящик… с тремя красными кружочками, – сказал месье Шоммер и принялся расхаживать по коридору туда-обратно.

«Мона Лиза!» – сразу поняла Анна, и клацанье клавиш пишущей машинки мгновенно стихло.

Шоммер продолжал:

– Сырость уже дает о себе знать. Если деревянная панель пострадает от влажного воздуха, мы не сможем провести реставрацию в нынешних условиях. Я уже написал месье Жожару – попросил у него разрешение перевезти «Мону Лизу» в другое место и как можно скорее.

Люси растерянно покачала головой:

– Куда же мы ее повезем сейчас?

Месье Шоммер взъерошил редеющие волосы:

– Не знаю, может, в Блуа, в Лувиньи или в Шерперин… Да хоть в сейф в Банке Франции, если придется!

Анна видела, как осунулось его лицо, под глазами обозначились серые тени.

– Если из-за этого нужно будет еще раз переделать опись, мы готовы, – кивнула Люси. Она окинула взглядом ящики в коридоре, оценивая в очередной раз гигантское количество работы по учету и контролю за постоянным перемещением экспонатов. – А пока пора сделать перерыв на обед.