— Конечно, эпсилионка может никогда не проходить резонанс, если ненавидит мужчин или сильно не хочет детей, но тогда её жизнь оборвётся где-то в сто двадцать-сто пятьдесят лет. В лучшем случае. Обмен энергией с Лу увеличивает продолжительность жизни женщины в три, а то и в пять раз, если Лу достаточно сильный, — как ни в чём не бывало продолжил муж, будто это не его материализовавшаяся энергия чувствительно трётся об меня.

— Нэйтан!

— Заинтересовалась? У мужчин тоже сплошные плюсы от союза с женщиной! Ваша энергия действует на нас самым положительным образом, — прохлада коснулась груди и вполне реальные чёрные руки чувствительно её сжали, а потом захватили в плен моментально среагировавшие на ласку соски и слегка оттянули. Словно не было на мне никакой одежды!

— Нэйт...

— Твоя энергия успокаивает мою, помогает вернуть контроль, создаёт временное равновесие внутри меня, пока моя энергия питает тебя, твоё тело, твою энергию. Лу — это я, твой первый муж, а не чудовище, от которого ты кончаешь. Только муж имеет право довести тебя до оргазма, это ясно? — весьма жёстко закончил эпсилионец.

Движения же самого Лу были нежными и греховно-порочными. Прохлада обволакивала тело, не видя никаких преград, чувствительно касалась самых сокровенных мест.

— Д-да, — сорвалось с губ вместе со стоном. И непонятно на что согласна: то ли с вопросом, то ли с тем, что энергетические пальцы нырнули внутрь меня, имитируя акт.

— Ты же слушаешь меня, милая? Я перехожу к самому важному, — голос мужа смягчился. — Это неприятная правда, но она — та сторона, которую мы платим за долгую счастливую жизнь.

— Гово-о... ох.

— Говорить? Как скажешь, жизнь моя. Всё дело в Лу. Сначала его помогает удерживать в узде мать. И нет, совсем не так, как ты подумала. Не надо смотреть на меня, как на чудовище. При резонансе с мамой я ничего, кроме отголосков тепла, не чувствовал. Наша энергия родственная, слияние слабое. Такое же, какое может быть с другими женщинами. Не всегда резонанс это на всю жизнь, если он слабый, ещё есть возможность поменять партнёра. У нас с тобой такой возможности нет. Наши энергии идеальны друг для друга, поэтому когда они резонируют, мы чувствуем наивысшее наслаждение. Это больше чем оргазм, Снежана, — Нэйтан стремительно приблизился, склонился к моему лицу, взяв его за подбородок. — Это рождение и смерть в объятиях друг друга. Каждый раз я умираю и возрождаюсь вместе с тобой не только на энергетическом уровне. Наши тела подстраиваются друг под друга, обновляются и меняются. Мы умрём друг без друга в прямом смысле этого слова. Созидаешь здесь только ты, но если не будет меня, разрушится и твоё тело. Ты — гармония для эпсилионцев, надежда на продолжение рода правящей семьи, поэтому... Когда твоя энергия откликнется на других партнёров, я, стиснув зубы, буду рад. Рад, что ты не умрёшь со мной, что сможешь поддержать нашего ребёнка, не дать ему сойти с ума или ступить на путь разрушения. Действительно, рад, понимаешь? Беспощадный космос! Как же я хочу тебя сейчас поцеловать, — окончание муж уже шептал, согревая дыханием. На контрасте с прохладными прикосновениями Лу это было обжигающе.

— Пс-сихованный извра-а-ах!

Боже, почему я до сих пор терплю, а не послала этого недо...

Прохладные пальцы щёлкнули по клитору, вышибая звёзды перед глазами.

— Зато весь твой и тебе это нравится, — хрипло откликнулся муж, глубоко целуя.

Жадно, страстно, как будто это было мечтой всей его жизни — целовать меня так исступленно и безжалостно.

— Прогнись, моя звёздочка, я так хочу тебя, — горячо зашептал, разрывая поцелуй. — Хочу видеть, как ты сходишь с ума от того, что называешь чудовищем.