– Виа дель Инферно[1], – ответил он мрачно.

Пахнет серой, подумала Диана.

Наконец, они дошли. Улица оказалась узкой и темной, а дом старым, с облезшей краской. Изучив список жильцов рядом с подъездом, Калев недовольно хмыкнул, и отправился дальше. Диана покорно последовала за ним. Они прошли мимо парикмахерской, занимавшей первый этаж, и, в другом конце дома, нашли еще одну дверь. На этот раз инвентаризация фамилий, кажется, дала желаемые результаты, ибо Калев нажал на звонок. Однако ничего не произошло. Он позвонил еще раз – снова безрезультатно, затем вздохнул и вынул мобильник, который Диана подарила ему на Новый год. Ха-ха, а еще раскритиковал меня, что я покупаю ненужные вещи, подумала Диана.

Калев, тем временем, дозвонился, поговорил секунд десять, и отключился.

– Subito, – сказал он.

– Что это значит?

– Сейчас явлюсь.

Диана вздохнула – она знала, что «сейчас» у итальянцев может означать и четверть часа, и полчаса, а в иных случаях даже час. Нет, поправила она себя сразу, до часа все-таки не доходит; но полчаса, бывало.

– И далеко он живет?

– Понятия не имею.

Она стала оглядываться по сторонам, чтобы определить откуда явится хозяин, но тут случилось непредвиденное – открылась дверь, перед которой они стояли, и на пороге появился серенький человечек, небольшого роста, скорее за шестьдесят, чем моложе, скорее лысый, чем с пышной шевелюрой, и от того, что он никуда не собирался отправляться, а смущенно смотрел на них, Диана поняла, что сия невзрачная личность и есть хозяин. Она вспомнила контролера – вот тот был красавчик, и даже красавец. Правда, лицо его было потасканным – этакий мачо в прошлом, но по сравнению с хозяином он все равно выглядел как кинозвезда.

Последовали обычные для такой ситуации улыбки и приветствия.

– Хай! – сказал хозяин. – My name is Carlo Fabiani.[2]

– Буонджорно, – отреагировал Калев. – Mi chiamo Kalev Karu[3].

Не сказать ли мне: «Tere päevast!»[4] подумала Диана, но решила поддержать мужа и повторила за ним:

– Буонджорно! Диана.

Хозяин как-то пугливо посмотрел на них, словно размышляя, можно ли таких странных иностранцев, объясняющихся на итальянском, вообще пускать в дом – а что, если это замаскировавшаяся налоговая полиция? – , но от двери все-таки отошел.

Войдя в дверь, они оказались на небольшом пятачке (спасибо), приблизительно в восемь квадратных метров, не больше, с каменным полом, откуда наверх вела довольно крутая и тоже каменная лестница.

Хозяин выхватил чемодан у Дианы и, медленным шагом, прошествовал первым, супруги последовали за ним.

Поднявшись на пиано нобиле, как в Италии называют второй, или, если попробовать перевести буквально, «благородный» этаж (первый там вообще этажом не считают, это так, для кучеров и консьержек) – Диана увидела небольшой коридор и две двери, первая из которых была приоткрыта. Хозяин показал на нее и сказал что-то, но Диана не расслышала.

– Что он говорит? – переспросила она у Калева.

– Здесь живет он.

Фабиани как будто понял, что именно Диану интересует, так как он повторил на вполне сносном английском:

– Здесь живу я, если что, обращайтесь смело. А ваша квартира…

Диана с надеждой посмотрела в сторону второй двери, но, увы, хозяин повернулся лицом к следующему пролету лестницы, еще более крутому, чем первый, и к тому же деревянному, отполированному до блеска, то есть, наверняка скользкому.

– Вон там…

Диана вздохнула.

Когда они добрались наверх, хозяин указал налево:

– Вот эта – ваша квартира.

Мог бы и не говорить, подумала Диана, дверь была единственной, если не считать таковой от шкафа прямо напротив лестницы, в котором, очевидно, хранились ведра, щетки и прочее хозяйственное добро.