Никогда не думала, что поцелуи могут быть такими удушающими! Этот боров просто заткнул мой рот своим! А потом в дело пошел язык, испугав меня до чертиков. Он всё пытался прорвать оборону моих сомкнутых губ, но я как могла сжимала челюсти, не давая ему желаемого. Дергалась, хватая его за волосы, но он, казалось, вообще не замечал моих потуг!

– Какая же ты сволочь! – рычу я в конце концов, когда он отстраняется от нехватки воздуха. – Ты…

И снова поцелуй.

– Кажется, я нашел отличный способ заткнуть тебе рот.

– Да отпусти же ты меня, хватит! – требую я, в диком порыве злости кусая его за губу.

– Ты что, совсем бешеная? – рычит и отстраняется Заур, чем я и пользуюсь, быстро отскакивая на безопасное расстояние и выставляя вперед руки. Дурацкая защита, понимаю, но надо остановить гада, чтобы не приближался.

– Не подходи! Не смей больше меня целовать! – требую, а саму всю трясет, губы болят, это был не поцелуй, а настоящее насилие.

– Да больно надо! – вскакивает он с кровати, вытирая рот от крови. Вид красных капель, размазанных по его лицу, доставляет мне кровожадное удовольствие. – То еще удовольствие целовать тебя.

– Так и не целуй, кто тебя просил? Ты просто ужасный!

– Ох, избавь меня от очередных нотаций, не хочешь целоваться, да и ладно, я сам о них не мечтаю, ты вообще деревянная, я могу найти кого получше, рыжая.

– Меня это не волнует, слышишь? Ищи кого угодно и целуй их сколько влезет.

Почти плачу, я готова сказать что угодно и пообещать любые условия, лишь бы он больше ко мне не прикасался. Это было в самом деле ужасно и страшно, а еще очень неожиданно.

– Вот этим и займусь, и только попробуй мешать мне, – угрожает Заур, сузив глаза до узких щелочек. Ненавижу, когда он так делает. От такого его взгляда становится жутко неуютно.

– Делать мне нечего, как мешать тебе. Главное – не позорь меня, я ведь, вообще-то, твоя жена, старайся скрывать свои связи, – морщусь, представляя вереницу девок, что пройдут через постель недомужа. Но мне какое дело? Пусть развлекается. Лишь бы меня не трогал.

– Ты не в том положении, чтобы ставить мне условия, – злится он. – Я буду скрывать их ради своей семьи, а не ради тебя. Усвоила?

– Да, знаешь ли, у меня есть уши и мозг, чтобы перерабатывать информацию. Не тупая.

– То, что ты умная, я понял, – смеется он злорадно, – но парням нравится не это. Ум их не привлекает.

– Но ты меня всё же поцеловал, – не могу удержаться, чтобы не поддеть его, ведь в логике мужа явно есть изъян.

– Решил попробовать – вдруг понравится, и мы сможем устроить друг друга в постели, чтобы я не искал развлечений на стороне. Но нет, – снова морщится он, будто съел что-то кислое, – я всё же в тебе не ошибся, рыжая. Нет в тебе ничего, что привлечет нормального парня.

С этими словами он уходит, оставляя меня стоять и думать над тем, что он сказал и сделал. Дрожь постепенно покидает тело, но нутро охватывает злоба и обида. Я ничем не заслужила приставаний и оскорблений за то, что защищалась, а Заур нарушил наш уговор. Все-таки мне адски не повезло с мужем, и лучше нам с ним видеться по минимуму. Хорошо, что он того же мнения…

***

Спустя два месяца

В состоянии холодной войны и полного игнора мы держимся два месяца, пока отец Заура не объявляет нам о решении привлечь к делам своей фирмы.

– Как мы будем совмещать это с учебой? – возмущается Заур за завтраком, отбрасывая со злости вилку, которой ел свою любимую яичницу.

– Будто ты ходишь на учебу! – упрекает его отец, я же, в свою очередь, рада возможности опробовать на практике полученные в университете знания, но работать рядом с недомужем?!