– Нет, я имею в виду, это вся еда, что у тебя есть? Если мы все съедим, у тебя ничего не останется?

– Не беда, – пожал плечами Майрон. – Как-нибудь справлюсь. Обо мне не беспокойтесь, – бодро добавил он.

Адриан взял мешок, заглянул внутрь и протянул его монаху.

– Здесь всего восемь штук. Сколько ты собирался пробыть в монастыре?

Майрон некоторое время молчал, а потом сказал куда-то в пустоту:

– Я никуда не уйду. Я должен остаться. Я должен здесь все восстановить.

– Что, заново отстроить аббатство? Многовато работы для одного человека.

Монах грустно покачал головой:

– Хотя бы книги и библиотеку. Как раз над этим я работал прошлой ночью, когда вы пришли.

– Библиотеки больше нет, Майрон, – напомнил Ройс. – Все книги сгорели. От них остался лишь пепел.

– Знаю, знаю, – сказал он, откидывая со лба мокрые волосы, чтобы не лезли в глаза. – Поэтому я должен их восстановить.

– Как же ты собираешься это сделать? – с усмешкой спросил Алрик. – Переписать все книги по памяти?

Майрон кивнул.

– Вчера ночью, когда вы пришли, я работал над пятьдесят третьей страницей «Истории Апеладорна» Антуна Буларда. – Майрон подошел к самодельному письменному столу и вытащил небольшую коробку. Внутри лежало около двух десятков пергаментных листов и несколько тонких свитков бересты. – У меня кончился пергамент. После пожара мало что сохранилось, так что береста – неплохое решение.

Ройс, Адриан и Алрик принялись рассматривать листы пергамента. Майрон покрывал их мелким, аккуратным почерком, заполняя всю страницу от края до края без изъятия. Он писал весь текст, даже проставлял номера страниц, причем не в низу пергаментного листа, а там, где страницы заканчивались в оригинале.

Не в силах оторвать взгляда от великолепно выписанного текста, Адриан спросил:

– Неужели ты все это помнишь?

Майрон равнодушно пожал плечами:

– Я помню все книги, которые прочитал.

– И ты прочитал все книги в здешней библиотеке?

– У меня было много свободного времени, – кивнул Майрон.

– Сколько их было?

– Триста восемьдесят две книги, пятьсот двадцать четыре свитка и одна тысяча двести тринадцать отдельных листов пергамента.

– И ты помнишь каждый?

Майрон снова кивнул.

Они смотрели на монаха в немом восхищении.

– Я служил библиотекарем, – сказал Майрон таким тоном, будто это все объясняло.

– Майрон, – вдруг вспомнил Ройс, – тебе не доводилось встречать в какой-нибудь книге упоминание о тюрьме под названием Гутария или узнике по имени Эсра… хаддон?

Майрон отрицательно покачал головой.

– Ну ясно, вряд ли кто станет писать о тайной тюрьме, – разочарованно протянул Ройс.

– Зато она несколько раз упоминалась в свитках и единожды – в пергаменте. Однако в пергаменте Эсрахаддона называли просто узником, а Гутарию – имперской тюрьмой.

– Клянусь бородой Марибора, – изумленно воскликнул Адриан, – ты и впрямь держишь в голове всю библиотеку!

– А почему там сказано, что Гутария – это имперская тюрьма? – спросил Ройс. – Леди Ариста называла ее церковной.

Майрон пожал плечами:

– Может быть, потому, что в те времена церковь Нифрона и империя были неразрывно связаны. Нифрон – это древнее слово, обозначающее императора. Оно происходит от имени первого императора, Новрона. Поэтому церковь Нифрона – это почитатели императора, и все, что ассоциируется с империей, может также считаться частью церкви.

– Вот почему последователи церкви Нифрона так жаждут найти наследника, – прибавил Ройс. – Он как бы станет для них богом, а не только правителем.

– У нас было несколько очень увлекательных книг о наследнике империи, – взволнованно сказал Майрон. – Там высказывались предположения о том, что с ним произошло…