– Надпись или рисунок? – спросил Дельта.
– Надпись, пожалуй. В объявлении сказано, что временные татуировки только черного цвета. Это так?
– Цветные дороже вдвое.
– Деньги не проблема. Валяйте.
– Какого цвета?
– Сине-зеленую.
– Это как?
– Чтоб буквы чередовались.
Дельта был по-прежнему флегматичен, наверное, у него случались клиенты с фантазией и посильнее.
– На каком языке?
– А на каком можно?
– Да хоть на суахили. Могу показать альбом. Турецкий решил не мудрить и заказал надпись на
английском. Заплатил не в два, а в три раза дороже – за молчание и за то, чтобы «не была видна рука мастера». Кто знает, может быть, этот Дельта – знаменитый художник и его стиль известен всем и каждому? Нет, пусть считается, что господин Долгих уже приехал таким, каким он станет через двадцать минут.
Пока Дельта колдовал над его головой, Турецкий читал местную газету, в которой разворачивались предвыборные баталии – через две недели должны были начаться выборы. Это знание было не лишним, тем более издателю надо быть в курсе, какие тут, в Волжске, СМИ.
В газете «Волжский умник» его внимания привлекла статья.
СЕРЕБРЯНИКОВ И ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ
Быль
Один молодой человек (из соображений секретности его имя умалчивается) загорелся мыслью охранять самого Серебряникова. Он рассуждал так. Вот сейчас проходит предвыборная кампания, и, значит, у народного трибуна И. А. Серебряникова много конкурентов и недоброжелателей. Кто знает, что может угрожать его жизни, благополучию и репутации?! А ведь Серебряников – наше волжское достояние, с него пылинки сдувать надо. А выясняется – некому.
В общем, этот молодой человек бросил свои дела и устроился охранять Серебряникова. Он стоял у дверей и проверял документы у всех, кто входил в штаб предвыборной кампании Серебряникова. Потому что, если не проверять, может войти какой-нибудь враг. Тем более это было в самом разгаре предвыборных баталий, и нужна особая бдительность. И неизвестно, какую пакость этот враг может сделать. Во-первых, он может застрелить Серебряникова. Во-вторых, что еще хуже, он может его похитить и потребовать выкуп. В-третьих, он может осквернить штаб предвыборной кампании какой-нибудь отвратительной выходкой. Так что, сами понимаете, серьезная, а главное, преданная охрана тут была необходима.
И вот стоит этот молодой человек у дверей штаба и просматривает документы у всех входящих. Работа ответственная и требующая большого напряжения интеллектуальных и физических сил, поскольку документы ведь, в конце концов, можно и подделать, и тогда… Страшно даже подумать…
Но он был не простой молодой человек, у него имелся какой-то там пояс по дзюдо и какой-то там дан по карате-кекусинкай. Так что Серебряников был в надежных руках.
И вот стоял он на своем посту одетый в черную спецназовскую форму. В подмышках по кобуре. На поясе электрошокер. На ремне – наручники. Настроение великолепное. И всем, кто подходил к штабу, он говорил:
– Минуточку, уважаемый! Еще нужно с вами разобраться, что вы из себя представляете. Так что, прежде чем войти, покажите ваш пропуск, чтобы я мог узнать, кто вы такой. А то я дежурю сегодня в первый раз и еще не много кого знаю в лицо.
Ну и конечно, каждый, кто входил в штаб, безоговорочно показывал такому квалифицированному охраннику свой пропуск. И тогда охранник, отдавая честь, говорил:
– Вот теперь другое дело! Совсем ведь другое дело теперь. Вот теперь проходите. С моей стороны задержки не будет.
Так за весь рабочий день много кто прошел в предвыборный штаб, времени не хватит всех перечислить. И вот, представьте себе, идет сам кандидат И. А. Серебряников. Идет пешком. Скромный такой. В осеннем пальто и даже без головного убора. Идет быстро, но вместе с тем задумчиво. Даже по сторонам не смотрит: до того, видно, углублен в свои государственные мысли. Подходит к дверям предвыборного штаба и хочет туда пройти.