Понимая душу как пламя и ветер, наши предки должны были сроднить её со стихийными существами, населяющими небо и воздух. Толпы стихийных духов, олицетворяющих небесные лучи, молнии и ветры, ничем не отличались от отцов, предков, то есть от усопших родителей и дедов. Народные поверья доселе связывают с душами усопших атмосферные явления, указывая тем самым на их стихийный характер. Когда зимою, после трескучих морозов, станет вдруг оттепель, русские выражаются об этом так: «Родители вздохнули», – то есть мёртвые повеяли (дохнули) тёплым ветром.

Душа в славянском мировоззрении

Смерть древние славяне представляли образно. Часто представляли её в виде птицы – либо черного ворона, либо сизого голубя, залетевшего в окно. Иногда смерть могла принимать и человеческий облик – обычно костлявой старухи с косой. После того как смерть разрушала тело человека, из него уходила душа.

Душа была для язычников чем-то вроде ветра, поскольку он родственен дыханию. Когда человек умирал, он переставал дышать. Между тем у славян бытовало ещё и представление о душе как об огненной стихии.

Древние славяне верили, что после смерти душа отправляется в загробное путешествие. Живые пытались облегчить ей переход в иной мир, сделать существование там комфортным, а также помочь установить связь с родными и близкими, ушедшими туда раньше.

У древних славян были распространены два способа погребения тела: сжигание тела практиковали в районах, богатых лесами (следовательно – дровами); в степной местности тела предавали земле.

Особая роль огня

Наиболее частым в древности был обряд кремации. Многие народы, которые и сегодня практикуют трупосожжение, верят, что пока тело полностью не уничтожено, душа не может переродиться. В нечто подобное верили и древние европейцы. Когда Ибн-Фодлан сообщил одному руссу, что у арабов трупы зарывают в землю, русс удивился глупости арабов: «Умершему, – сказал русс, – и так тяжело, а вы ещё наваливаете на него лишнюю тяжесть, зарывая в землю. Вот у нас лучше; посмотри, сказал он, указывая на сожжение трупа знатного русса, как легко наш умерший восходит к небесам вместе с дымом».

Древние считали, что связь с бренным телом мешает душе отправиться прямо к богам. Сожжение тела освобождало душу. На Востоке обычай кремации существовал издавна. Так, буддисты считают, что сжигание помогает душе очиститься от прошлой кармы. Пока тело не уничтожено, душа не может переродиться.

Эти представления о загробном мире порождали соответствующий погребальный обряд – кремацию. Зачем славяне сжигали своих покойников, нам рассказал арабский путешественник Ибн Фадлан, который в начале X века наблюдал где-то на Волге, как русские купцы хоронили своего товарища. В конце церемонии сожжения тела один русский купец сказал ему: «Вы, арабы, – глупы! Воистину вы берете самого любимого для вас человека и бросаете его в землю, и съедают его прах и гнус, и черви… А мы сжигаем его во мгновение ока, так что он входит в рай немедленно и тотчас». Отсюда идёт обычай прыгать через костёр, что когда-то символизировало перелёт души в ирий.

Подобное представление о душе сохранялось ещё многие столетия после крещения Руси. Когда в 1533 году умирал московский государь Василий III (отец Ивана Грозного), окружающие увидели, как с последним вздохом «дух его отошед, аки дымец малый». То есть они успели заметить некое облачко, отлетевшее от уст умирающего Василия. Им не померещилось – просто москвичи XVI века все ещё были уверены, что так оно и должно быть.

Чтобы похоронить человека в Древней Руси, обычно дожидались пятницы – дня Мокоши, который считался наиболее подходящим для похорон.