– Похоже на это… Не понимаю…

– Действительно, странно… – шеф в раздумье погладил свои седые усы. – По сатанинским меркам освобожденная или призванная нечисть как-то должна отблагодарить их или по крайней-мере не тронуть, хотя это в теории.

– Теория – это теория, то что происходит в действительности никто не может предугадать. На то оно и зло, что оно не может быть благодарным. Почему-то люди не хотят этого признавать… Меря на всех свои поступки, мысли и желания. А в паранормальном мире, видимо свои правила на счет всего.

– Возможно, ты прав, – вздохнул Марк.

Потом к ним подошел Артур. Его веснушчатое лицо выражало усталость.

– Мы готовы сворачиваться. Все необходимы образцы взяты. Фотографы уже уехали. Мне нужно в лабораторию. Ищейки со своими собаками уже ушли.

– Хорошо, поезжай в лабораторию, – дал свое добро Марк. – И вообще вся следственная группа сворачивается, – громко крикнул подполковник, чтобы все слышали. – Остаются только стератели. Чего они так долго сегодня возятся с полицией. А, какая разница! – раздраженно махнул рукой он. – Сворачиваемся и уходим. Пусть сами разбираются со всем что осталось здесь от нас.

Корректоры, которые непосредственно отвечали за «наведением порядка», убирали за собой все улики от деятельности этого отдела и корректировали последние штрихи, чтобы их коллеги-стератели, которые занимались ментальным «перепрограммированием мозгов» полиции и случайных свидетелей, давая им свою откорректированную версию о случившемся.

Следственная группа оперативно убрала и спрятала уже свое оборудование, которой тоже хотелось побыстрее уйти из этого жуткого места. Это выразилось облегченными вздохами. А какой-то энтузиаст размышлял об обеде, и этим ввергнув в шок нескольких новичков, которые сегодня явно не ощутят никакого приступа аппетита.

Ян все-таки улавливал странный запах, но постояв, решил, что ему почудилось. Выходя, он снова неосознанно потянулся за сигаретами в карман, и не найдя их там, выругался про себя.

В офисе головная боль прошла, но приступы лени не давали ему сосредоточиться на работе. Да еще приступы раздражительности. Ян уже два раза столкнулся с Лаурой, один раз в коридоре, другой раз в столовой. Обычно она предпочитала обедать в городе, не в штабе. Со своими «нормальными» подружками. И хотя многих задевало то, что Лаура их (своих коллег) не включала в клуб нормальных людей, никто не мог ее упрекнуть в этом, и это не только за ее профессионализм, а за то, что она тоже не включала себя в эту категорию. Ее работа не доставляла ей удовольствия, хотя на чистоту, она здесь никому не доставляла удовольствия. Но Лаура выполняла ее достойно. Девушку будто смущало то, что ей приходится быть здесь, среди них всех, и быть такой как они, скрывать все от обычных людей. И все знали, что в глубине души она поменяла бы свои способности и эту работу, на то, чтобы быть нормальной, и допустим, иметь нормальную профессию. В принципе ни для никого не секрет, что Лауру считали высокомерной сукой, красивой, но сукой.

Ян не страдал комплексами такого рода. Он с детства чувствовал, что он другой и не видел в этом ничего плохого. Большинство детей избегали его общения, что и не изменилось, когда он был подростком и юношей. Только на работе он чувствовал себя уютно и полноценным, будто так и должно быть. Не у всех, у них, конечно, были какие-то уникальные способности и дар, в основном у одной трети всех сотрудников. Некоторых, в среде людей назвали бы экстрасенсами, медиумами, фокусниками и даже шарлатанами. Остальная же часть, просто имело другое восприятия мира, чем обычные люди или большинство.