В коридоре меня встречает тусклый свет, и я быстро спускаюсь по лестнице, стараясь не думать о том, что могла оставить следы. Гостиница была провинциальной и неприметной, но именно здесь месяцы работы начали приносить свои плоды.

В последнем эксперименте Уилл создал соединение, которое показало результаты, близкие тем, что он хотел получить. Вспоминаю его сосредоточенное лицо, когда он делал последние корректировки, и ту ярость в глазах, когда что-то не получалось. Но теперь мы на шаг ближе к цели. Надеюсь, его удовлетворят последние результаты, ведь ожидания были высоки, и успех стал бы не просто очередной вехой, а настоящим прорывом.

Отступая в тень, я мысленно прокручиваю каждую деталь: ключевые моменты, проведенные наблюдения и анализ. Мой блокнот уже переполнен заметками.

Скоро вечер, и освещение на улице тускнеет. Кажется, что звуки города становятся глубже, а мой мир – более мрачным. Я не могу позволить себе расслабиться. Каждый шаг, каждое движение должны быть тщательно продуманными. Мне совершенно не нравятся эти эксперименты. Проводить опыты на невинных людях, которые даже не подозревают, что они часть безумной игры, отвратительно. Каждая новая страница в моём блокноте наполнена подробностями, но в них нет даже намёка на мораль или гуманность. Уилл, казалось, потерял связь с реальностью, и его одержимость результатами заслоняла все человеческие качества. С того печального вечера он так и не объяснил мне цели своих действий, отстранившись от меня. Были ли это его замыслы или просто жажда успеха?

Делаю глубокий вдох, чтобы загнать вглубь растерянность, и подхожу к стойке. Моя рука слегка дрожит, когда я протягиваю ему блокнот с записями. Он быстро пролистывает страницы, его глаза напряженно пробегают строки, и я нервно ожидаю его реакции.

– Отлично, – говорит Уилл, его голос звучит сухо и механически, как у расчетливого учёного, готового объявить научное открытие. – Теперь можно приступать к следующей фазе.

Какой еще фазе? Мимолетная тревога сжимает моё сердце. Я чувствую, как его удары становятся все сильнее, а сознание проясняется, словно туман после бессонной ночи начинает рассеиваться. Неужели все это ещё не закончилось?

– Необходимо проверить его совместимость с алкоголем, чтобы избежать неожиданных последствий. Ведь для реализации моего замысла тебе нужно будет добавлять его в напитки.

Эти слова застывают в воздухе, как предвестие чего-то ужасного. Я смотрю на него, не веря собственным ушам. Как она может быть частью этого? Даже если я сама не принимаю участия в опытных работах, все равно ношу на себе их последствия. У меня в голове раздаются предостерегающие мысли о людях, которых он хочет использовать, и о том, как они даже не догадываются, что становятся частью его экспериментов.

Вслух не произношу ничего, но взгляд Уилла наполняется решимостью. Он словно заряжен идеей, что может привести к чему-то великому, и эта одержимость пробуждает во мне отчаяние. Я чувствую, как меня охватывает печаль, осознание того, что его план может привести к непоправимым последствиям.

– Уилл, – произношу я, стараясь, чтобы в голосе не прозвучал страх, – ты не можешь так поступать с людьми. Мы не можем просто использовать их как подопытных.

– Жду тебя сегодня вечером как обычно, – произносит он сухо и отворачивается. Мои слова не имели для него никакого значения.

Вернувшись в условленное время в гостиницу, дожидаюсь Уилла у стойки пытаясь подавить зевок – мне так и не удалось нормально поспать. Вечером здесь достаточно оживленно: кто-то стремится поскорее уехать, кто-то не дождется возможности отдохнуть в номере, а кто-то решил провести вечер в ближайшем баре. Обвожу взглядом зал и замечаю Уилла у комнаты персонала, который так же рассматривает меня. Подхожу к нему и скрываюсь в небольшой темной комнатке.