Из динамиков салона грянул голос диспетчера:

– Гражданский «Шинзенги Моторс», номер четыреста, частота семь-семь-сто один, вы входите в воздушное пространство Музейного комплекса. Согласно правилам безопасности, вы должны подтвердить передачу управления для автоматической швартовки.

– Передачу подтверждаю, забирайте, – лениво отозвался Марк и нажал несколько кнопок на приборной панели.

– Швартовочный док номер сорок два, – удовлетворённо сообщил голос. – Приготовьтесь к проверке. Мягкой посадки…

– Что ещё за проверка? – напряглась я.

– Наркотики, взрывчатка… Ничего особенного. – Марк легкомысленно махнул рукой. – Здешние воротилы не особо разоряются на автоматику. В основном закупают простейшие системы, да и те – пользованные, с Земли. Так что это будет лёгкой прогулкой…

Навигатор просчитывал маршрут, принимая команды от автоматики Музея, и наш планер мягко нырнул в облака, следуя вдоль рассчитанной компьютером глиссады. В моменты, когда машина шла на автопилоте, мне всегда становилось не по себе, ведь мы отдавали свои жизни на откуп механизмам. А если что-то пойдёт не так, и нам наперерез выскочит другой челнок, или чего хуже – тяжёлый грузовой корабль? В плотном облачном слое не то, что среагировать не успеешь – даже ахнуть…

* * *

Этой зелёной планете дали имя «Джангала», что в переводе с древнего санскрита означало «невозделанные земли», а попросту говоря – джунгли. В конце прошлого века, когда люди искали пригодные для жизни миры в надежде спасти от перенаселения обитаемые районы Земли, эту планету заприметили одной из первых, однако добраться сюда получилось лишь несколько лет назад. Джангала, ввиду её удалённости от Земли, стала шестой, самой молодой планетой Сектора, уступив место другим, более привлекательным для колонизации мирам.

Поначалу переселение шло не слишком бодро. Атмосфера Джангалы, хоть и подходила людям по составу, была перенасыщена углекислым газом, поэтому дышать здесь можно было только через респиратор. Из-за обилия двуокиси углерода этот мир был покрыт дремучими джунглями, а поверхность почти круглый год заливали тропические ливни, превращая миллионы гектар в непролазные болота…

Самым первым колонистам пришлось несладко. Площадки, которые выжигались и вырубались под робкие поселения, за считанные недели вновь порастали вездесущими сорняками. Жилые модули, сгружаемые на поверхность транспортными челноками, утопали в вязкой трясине или опутывались гибкими вьюнами, словно муха паучьим коконом. Всё это сопровождалось налётами огромных насекомых, которых хоть и не привлекала человеческая кровь – к великой радости, её химический состав местным обитателям претил, – однако создавали постоянные неудобства, заползая под одежду, забивая собой укромные уголки жилья и распространяя жуткую вонь. Мошка͐ приносила на себе целый ворох бактерий, иммунитета к которым у людей пока не было. Стоило потерять бдительность и съесть что-нибудь без предварительной термообработки – и экстренный забег к ближайшему ватерклозету был гарантирован.

Однако, местная экосистема неодолимо манила и привлекала учёных – биологов и ботаников, слетавшихся сюда словно мухи на мёд. Джангалу наводняла великолепная фауна, а местная флора завораживала. Энтомологи со всех концов Сектора круглогодично прибывали изучать насекомых, бабочек и букашек, орнитологи с раскрытыми ртами отлавливали и исследовали пернатых с их яркими расцветками, пышными хвостами и многочисленными крыльями. Не остались в стороне и генетики – в лабораториях кипели исследования разнообразных болотных тварей с непробиваемым иммунитетом и потрясающей регенерацией тканей…