– Более чем, – пробормотала я.

– Замечательно.

Р-р-р. Его акцент фальшивый. Я в этом уверена.

– Эй, мистер Ричмонд, разрешите поинтересоваться, из какой именно части Великобритании вы родом? У вас говор, как у моего друга Маркуса, а он из…

– Ваши проблемы с концентрацией внимания действительно вызывают беспокойство, – перебивает меня он. – Вы так и не ответили, проходите ли курс лечения?

Ох, отвянь от меня.

– Могу я идти? – спрашиваю сквозь зубы после того, как мы пару секунд сверлим друг друга взглядами.

– Осталось обсудить последнее, – с ехидством отвечает он.

Всеми силами удерживаю себя на стуле.

– Уверен, вы заметили, что в расписании нет имени куратора.

Вообще-то, не заметила. Но, конечно же, там есть соответствующая пустая строчка, раз он так говорит.

– Это потому что я решил курировать вас лично.

Волна тревоги захлестывает меня. Что? Это вообще законно?

Что ж, без сомнений законно. Но… с чего бы заместителю декана работать куратором у специалиста по моде?

– Обычно я таким не занимаюсь. Однако, учитывая обстоятельства, при которых вы были приняты в этот университет…

– Обстоятельства? – встреваю я, сбитая с толку.

Его темные глаза сверкают со… злобой, что ли?

– Я понимаю, что ваш отец и декан – давние друзья и играют в гольф вместе…

Он определенно зол.

– …и я прекрасно осведомлен о многочисленных пожертвованиях от вашей семьи для университета. Вместе с тем, я не сторонник принципа «рука руку моет». Считаю, что поступление в этот университет – как и в любой другой – должно происходить на основе личных заслуг студента. Так что… – Он пожимает плечами. – Считаю разумным проследить за вашим обучением и убедиться, что вы ведете себя в соответствии с правилами, которые мы недавно обсудили.

Уверена, мои щеки сейчас цветом краснее самых спелых помидоров. Меня смертельно унижает факт, что папе пришлось просить декана Прескотта об одолжении, чтобы потерпевшую фиаско дочь зачислили в Брайар. Если бы решение зависело от меня, вообще бы бросила учебу. Но я пообещала родителям получить диплом и не собираюсь их разочаровывать.

– Будем встречаться раз в неделю, чтобы я мог оценить ваши успехи и дать наставления в качестве научного руководителя.

– Звучит здорово, – соврала я. И на этот раз вскочила на ноги без всякого разрешения. – Мне нужно бежать, мистер Ричмонд. Почему бы вам не прислать мне расписание встреч по электронной почте, чтобы я отметила эти дни в календаре? Большое спасибо за вашу помощь.

Уверена, он не упустил нотку иронии в последнем слове – помощь, но просто не успевает ответить. Я уже выскальзываю за дверь, машу на прощание его секретарю.

Оказавшись на улице, полной грудью вдыхаю морозный воздух. Обожаю зиму, а мой новый кампус, облепленный слоем белоснежного инея, выглядит особенно волшебным. Однако сейчас из-за внутреннего напряжения, вызванного неприятным разговором, насладиться этим не получается. Не могу поверить, что придется регулярно общаться с Ричмондом. Он вел себя как придурок.

Делаю еще один вдох, поправляя ремешок сумки от Chanel, направляюсь к парковке за зданием администрации. Это невероятно старинное красивое кирпичное строение, увитое плющом. Брайар – один из наиболее древних и престижных университетов страны. Из его стен выпустились несколько президентов и тонна политиков. Это впечатляет. В последнее десятилетие здесь открыли менее серьезные направления, как, например, программу обучения дизайну одежды, окончив которую, я получу степень бакалавра изящных искусств.

Несмотря на мнения некоторых отдельных личностей, мода – это не пустяк.

И я – не пустышка.