Я жестами объяснил капитану, что бы стоял и не дёргался. Он понял, о чём известил меня кивком головы. Я достал светошумовую гранату и приготовился к броску. Когда враг оказался на первом этаже, прямо напротив входного проёма, я запустил гранату, прямиком в них. Кто же так поступает ребятки? Это не передвижение в условиях боя в ограниченном пространстве, а самоубийство. Тактикулы хреновы. Я понимаю, что вы шли на помощь своим товарищам на первый этаж. Но чтобы так вот открыто, не опасаясь никого и ничего. И кто вас только обучал, таких бездарей?Тактическая граната страшно ошеломила противника. Сразу после взрыва, я ворвался в подъезд, включил фонарь и увидел совершенно потерявшего ориентиры врага. Их было трое. Двое сидело на полу и слепо шарили руками по полу, пытаясь отыскать потерянное оружие. Один лежал на лестнице и стонал, зажав глаза ладонями в тактических, беспалых перчатках. Ну что мужик, писец сетчатке?

– Капитан, – зашипел я, добивая раненых из винтовки, – быстро проверь первый этаж, возможно кто-то остался. Проверишь и сразу ко мне, но аккуратно, понял? Всё, давай, я держу лестницу.

Ринат скрылся в темноте коридора первого этажа, а я выключил фонарь и прислушался. Иногда то там, то тут, темень коридора разрезал луч фонаря моего товарища.

Минут через пять Ринат вернулся ко мне и доложил:

– Чисто Олег, одни трупы. Штук восемь насчитал. Четверых я, гранатами, остальных, похоже, бойцы Сергеича…

– Хорошо, – ответил я, – сейчас, очень тихо идём к четвёртому этажу и зачищаем позиции. Потом на крышу. Держись за мной метрах в четырëх.Темень в подъезде была ужасная. Лунный свет сюда проникал плохо, так как имелось всего два окна. Одно между вторым и третьим этажом, и второе между третьим и четвёртым. Не смотря на это, фонарями не пользовались. Шли почти на ощупь, что бы не демаскировать себя лишний раз. Мы приближались к четвёртому этажу. Перестрелка группы Сергеича с врагом продолжалась, но была уже не такая интенсивная как в самом начале, так, постреливали для порядка. Интересно, все ли бойцы нашего ветерана – афганца уцелели? Молодые ведь ещё совсем. А у штаба части стрельбы не было слышно совсем. Неизвестно в чью пользу там завершился бой. Хотелось бы конечно, чтоб в нашу.

– Тут и на этажах так же темно, – прошептал напарник, – помещения огромные, а окна крохотные. Не то, что в штабе части.

Я промолчал, но принял информацию к сведению. От входа в подъезд вдруг донеслись шаркающие звуки и мычание. Вот и наши дорогие зомби в гости пожаловали.Когда до четвёртого этажа остался один лестничный пролёт, оттуда стало заметно слабое свечение, видимо опять ХИСы. Я остановился, тоже сделал и Ринат. Показав товарищу жест, означающий: «Оставайся на месте». Над нами находилась лестничная площадка четвёртого этажа. И, как мне подсказывало нутро, там, в непосредственной близости от своих позиций, враг организовал огневую точку, не позволяющую нам беспрепятственно подойти дальше. Я оставил винтовку напарнику, приготовил фонарь и пистолет. В случае чего, придётся действовать в пространстве, ограниченном узким лестничным пролётом, а автоматическое оружие, со своими габаритами будет только мешать. Ну да, там точно кто-то есть, слышится какое-то шуршание. Наверное и противник нас слышит, притаился и ждёт. Я дал Мамедову гранату, и на пальцах объяснил, что кидать её нужно на верхнюю площадку, не приводя в боевую готовность. Таким образом, я планировал напугать противника и заставить его совершить что-то необдуманное.

Капитан кинул гранату снизу вверх навесом, не выходя из-под площадки, так, чтобы не оказаться на линии вражеского огня. По ушам резанула короткая очередь, это враг среагировал на движение. Потом послышалось: «Фак, грэнейт», бряцанье оружия и снаряжения и топот убежавшего с площадки в коридор бойца. Я, подсвечивая себе фонарём, в четыре прыжка преодолел лестничный пролёт, и несколько раз выстрелил из пистолета в дверной проем, по удаляющемуся тёмному силуэту. И ведь попал, несмотря на то, что стрелял наугад и почти в полной темноте. Из коридора протяжно донёсся вскрик и ругань. Коридор слабо освещался валяющимися на полу светящимися цилиндрами, однако этого освещения было достаточно, чтобы разглядеть, как кто-то, держась за повреждённую ногу и прихрамывая, скрылся в одной из комнат.