Все без исключения, и я в том числе, проголосовали за то, что останутся с полковником. Правильно говорит командир, за семью тревожно, очень тревожно, обязательно поеду к ним, как только разберусь с творящейся тут ерундой. Ведь как не крути, а это начало полномасштабной войны, и я, будучи здесь, могу если не предотвратить её, то, хотя бы изменить ход развивающихся событий. А война эта чёртова, коснётся всех, и моих родных в том числе. Она никого не обойдёт стороной. Участвуя тут в боевых действиях, я, тем самым, отвожу опасность и от жены с детьми. Находясь здесь, я принесу больше пользы родным, Родине, этим выжившим ребятам, себе. Ну, а теша чресла дома на диване, я не сделаю ничего полезного ни тем, ни другим. А враг, рано или поздно, доберётся и до моего жилища. Поэтому лучше воевать с противником не во дворе своего дома, а как можно дальше. Из этих соображений, я и проголосовал ЗА.

– Есть у кого что добавить? – спросил полковник.

– Да есть, – взял слово я, и обратился ко всем присутствующим, – первый вопрос: кто из находящихся здесь, имеет реальный опыт боевых действий?

– Две Чеченские компании, со строчки воюю короче, – посмотрел на меня Башенков, – ещё конфликт в Южной Осетии. Потом командировки в Сирию, на.

– Товарищ старший прапорщик у нас совсем недавно, – сообщил майор Бровкин, – он переведён к нам из спецназа ГРУ. Ему до пенсии чуть-чуть осталось, вот и отправили дослуживать в более спокойное место.

– Старый я уже, – потупил взгляд Павел, – вот и списали, с-с-суки.

– Ладно тебе, – улыбнулся командир части, – старый он. Старый конь борозды не портит. Я тоже воевал, Чечня, Осетия, Сирия. Ещё есть воевавшие? Ну не молчим.

– Я, товарищ полковник, сержант Разбежкин, – сказал сверхсрочник, – Сирия, по контракту.

– Я в Сирии был два раза, но в бою особо не бывал, – сообщил майор, – не обстрелянный вобщем.

– Сирия, – поднял руку Мамедов.

Полковник кивнул и выжидательно посмотрел на меня:

– Ну а теперь, Олег, давай, коротко о себе.

– Я офицер запаса, капитан. С две тысячи четвертого по две тысячи пятнадцатый служил в ЦВО. Последняя должность – начальник разведки артдивизиона. С две тысячи пятнадцатого по две тысячи двадцатый год был служащим частной военной компании «Легион», в должности командира разведывательной диверсионной группы. Сейчас бизнесмен. Воевал везде, где только можно. Осетия, Сирия, ЦАР, да много где. Инструктором был.

– Как сюда попал?

– К вашему заместителю шёл, к Митрохину, – вздохнул я, припоминая рассказ покойного Галиянова, – коньяк пить.

Все кроме Башенкова переглянулись, а майор спросил:

– Ты его, откуда знаешь?

– Он, в Сирии, в плену был, а группа под моим командованием освободила наших пленных. Митрохин ещё и земляком оказался. С тех пор общаемся, дружим.

– А сам то ты откуда, местный?

– Да, местный.

– Так точно товарищ полковник, он правду говорит, я его помню, у него родители в соседнем доме жили, – поддержал меня контрактник Разбежкин.

– А ты знаешь, что Митрохин…, – начал было капитан Мамедов, но Савкин перебил его.

– Предатель твой Коля.

– Знаю, – потупил я взгляд, – мне в котельной рядовой Галиянов рассказал уже, как он наряд по КПП расстрелял и диверсантов в часть привёл.

– Он ещё убил троих офицеров особого отдела в штабе и пытался застрелить меня, – сказал Савкин.

– Мужики, я не знал, честное слово, – начал оправдываться я.

– Да ладно, ты то тут причём, – махнул рукой командир, – всё, хватит разговоры разговаривать. Будем думать, как быть дальше.

– Разрешите товарищ полковник, на, – заговорил молчавший до этого Башенков.

– Говори Паша.