Дальше было тяжело, невыносимо тяжело. Прошло какое‑то неопределенное время, и теперь даже Винилин была близка к тому, чтобы сломаться психологически. Она очень устала, всё её тело ныло, но делать было нечего, надо было выложиться по полной, иначе шансов нет. Пришлось потерпеть.

Наконец, Винилин поняла, что больше не сможет сделать ни шагу дальше. Она достала последнее, бывшее у нее крепление, и с трудом вбила его в стену ослабшими руками. Она кое‑как привязала себя веревкой и, полу вися на ней, провалилась в какое‑то полузабытье. Уснув, она осталась во всё том же душном мареве, которое её теперь окружало. Ей что‑то снилось, что‑то страшное и при этом очень глупое.

Наконец, она открыла глаза. Она всё также висела на веревке в темноте сырой пещеры, и её вновь ждал бесконечный подъём наверх, а тело ныло от перенесенных неимоверных нагрузок. Винилин потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. После чего она взяла себя в руки и отвязала веревку. Потом, подумав, она сняла с себя все бывшие при ней вещи, оружие, походный рюкзак и привязала это веревкой к вбитому креплению. Теперь у нее не осталось совсем ничего, кроме одежды и пары уж совсем легких мелочей, избавляться от которых просто не было смысла.

И вот она начала подниматься вновь. Так было, конечно, легче, но путь по‑прежнему предстоял опасный и трудный. Хотелось и есть и пить, но ничего этого уже не было. Винилин полностью сосредоточилась на подъёме, полностью вложившись в него. Она как могла подбадривала саму себя, а также старалась рассчитывать свои силы, иногда замедляя темп подъёма, и давая себе немного отдохнуть.

И вот очередное испытание было позади, она выбралась. Подъём резко оборвался, и едва живая Винилин очутилась в совершенно ровной части тоннеля, ведущей к выходы из каверны. Винилин тут же рухнула на пол и уснула или даже скорее потеряла сознание. Прошло неопределенное количество времени, когда она повернулась набок и очнулась. Маленький кусочек светящегося кристалла лежал перед ней на каменном полу, тускло освещая пещеру кругом. Ей было очень холодно, так как теперь на ней осталось фактически только нижнее бельё, а в пещере чуть ли не шел пар изо рта. При этом её ужасно мучила жажда, во рту была невероятная сушь, не малейшей капельки слюны.

Винилин с трудом поднялась и, опираясь рукой на стену каверны, пошатываясь, пошла дальше. Она едва дошла до двери, ведущей во дворец Апоса, которая теперь была закрыта. Винилин подошла вплотную и оперлась на одну из створок. Дверь должна была открываться в сторону дворца, и поэтому Винилин навалилась на створку, но та не поддалась.

Вот этого‑то она и опасалась. После столь трудного и опасного пути дверь могла быть просто‑напросто закрыта, и теперь ей остается только лечь и умирать. Винилин уперлась лицом в холодную металлическую дверь, у нее не было совсем никаких сил и теперь никакой надежды, всё, это конец.

Шатаясь от усталости, она подошла к противоположной стене каверны, после чего села на пол и оперлась спиной на другую створку двери. И тут оказалась, что вторая створка была не заперта, она тут же поддалась под весом Винилин и открылась. Винилин провалилась в дверной проем и упала на спину.

Сложная задача решается просто, но мы сами любим всё усложнять…

(Эльфийское высказывание)

Винилин почти инстинктивно перевернулась на живот. Она подняла бывший у нее в руках кристалл и осветила им путь перед собой, но ничего не увидела, так как вокруг нее стоял густой туман.

Несмотря на то, что после всех пережитых лишений Винилин было очень тяжело, и её чувства и ощущения притупились, она почему‑то сразу отчетливо поняла, что Апоса во дворце нет. Было какое‑то острое ощущение пустоты и оставлености этого места. Дворец был теперь как бы мертвым телом, которое оставила душа, то есть его хозяин, и это теперь очень явственно ощущалось.