Вновь вспоминают, как дрался Кутузов
Вновь профсоюзы французов зовут
Русский язык снова в моде сегодня
Бунин с Цветаевой ожили вновь
В век золотой, век серебряный снится
Вновь прославляя собою любовь
Много могил здесь на русских погостах
Много здесь русских прославленных лиц
Русскую речь слышим часто мы в тостах
Русских мы видим со многих страниц
Нецензурной руладой казак здесь обложит
Русских забав мы откроем тут тьму
Старый француз вдруг тебя остановит
Тоску изливая – в давнившем плену
Русский таинственен всё ж для француза
Русской рулеткой, пугая мозги
Всех в ресторанах, под звуками блюза
Часто, сгорая от вечной тоски
Быт соблюдаем мы наш и в Париже
В русскую церковь молиться идём
Санкт-Петербург вдруг становится ближе
Родина милая – та, что зовём…
Париж, город любви, художников, поэтов
Влекущий всех – увидеть красоту
Хорош всегда, зимой дождливой, летом
В загадке улочек, несущих суету
Любовь – здесь в творчестве подспорье
Комфорт эпикурейства в ней закон
Где даже мыслей нет о муке или горе
Одной любви цветёт здесь сладостный бутон
В дождинках иль в лучах веселья
Застыл Париж в любовной кутерьме
Не забывает он в девицах вдохновенья
Купаясь в вечной, сладостной весне
Город любви, романтиков, проказниц
Писателей и музыкантов, кабаре
Не умирает и сегодня в серости и скуке
Резвясь в привычной, столь загадочной игре
В России, что ни чел, то гений
В России, что ни чел, то это гений, но не в чести из дерева страна
У нас смелы, хоть пьяны все затеи, нам не хватает только кирпича
И я всё жду – знамение мне будет, и романтической бессонницей живу
А ветер жизни в з… цу мне дует, мы европейцы – смело говорю
Кошмары Сталина и Берии мне снятся, ведь не хватало рук ни для чего
А нелегалов только щас боятся, а им, похоже – в жизни всё равно
Афган закончился, а муки остаются, …мы лучше всех… – горланим до сих пор
Расставив ноги, обутые все в бутсы, так, не настроив поныне своих нор
Блудливость наша – только распаляет, хочу, хочу – всем слышится кругом
Собак нам в пищу только не хватает, разлитой водки, солнца за окном
Страдаем мы одни и коллективно, клянёмся мы кому – то отомстить
Как тараканы – думаем наивно и продолжаем только водку пить
Плодим по ходу скульптурных мы уродов, притонов тьму настроив для ночей
И нормативностей придумав для народов, всё об Америке печёмся – про детей
На Южный Крест с похмелья озираюсь, какие толпы ихним Лондоном идут
А я в каюте тут развратом упиваюсь, освободившись от – застенчивости пут
И где жена моя – совсем не знаю, забыл её – с подстилками, вконец
Даже звонков себе не замечаю, гарем из девочек совсем не леденец
Прозрачные границы побуждают, раздвинуть ножки у застенчивых друзей
И молодые люди только и летают, за исполнением приятнейших идей
Теряешься в догадках – что важнее, марксизм иль догма, разом – насовсем
Присматриваясь к грудям – чьи длиннее, накалывая быстренько тотем
Спасибо Горбачёву – он углубил, и красота на свет – уже дошла
Но старый коньячок ещё мы губим, а помечтаешь – тоже красота
Я ихний Рейн совсем не замечаю, мне интересны Волга и Кура
Я новый тип простого человека, хоть Амстердамом мыслит голова
Не любят люди наши умирать, хотя и ждёт другая их одежда
Пугает смерть, она велит страдать, не оставляет только лишь надежда
Урчу в дремоте дня и бытия, я ни за что сейчас не отвечаю
И виснут в воздухе слова все эти дни, и вновь по кругу снова выезжаю
За смыслом в Гималаи отправляюсь, конфликтов – не бывает здесь
В небесных водах быстро обмываюсь, не подхватить, вот только – бы болезнь
Я всё уже давно переработал, наутро встану может быть другим
И понесусь большим, крутым галопом, по нашим главным улицам большим