От души твоей веет холодом,
Как от вечного января,
Без тепла её моришь голодом,
А моя горит рядом зря…
А моя горит – не остужена
Твоим холодом ледяным,
Ей всё кажется, что ты нужен мне —
И неласковым, и седым.
Ей всё кажется, заколдован ты,
И душа твоя в тёмном сне,
Позабывшая в жутком холоде
О тепле вдвоём, обо мне.
Ты когда-то пел песни светлые
В мире солнечном, где нет слёз,
Как спасти тебя, безответный мой,
Как вернуть тебя в море грёз…
О прозрачных западнях
Шальные мухи, люди и синицы,
Упорство без рассудка – ерунда,
Не стоит так безумно в окна биться —
За форточкой свобода без вреда.
Заблудшие, замрите на мгновенье,
У глупости девиз «не повезло»,
Ищите, а не бейтесь с диким рвеньем
О жёсткое, бездушное стекло…
А может, и не бред, что кто-то свыше
Вот так же наблюдает за тобой,
Как ты, с разбитым лбом,
Уже чуть дышишь,
Упорно занимаясь ерундой?
Прозрачна западня, но тем не краше…
Кто нам помог бы «форточки» искать…
Я так люблю спасать дурных букашек
И бережно на волю выпускать…
Разные
Жил человек с душой-зарёй,
У душ таких вся жизнь – забота,
Душа сияла – о-ё-ёй…
Но разве душу видит кто-то…
А что забота? Просто блажь,
Никто его не заставляет,
Не входит блажь в рабочий стаж,
Лишь бескорыстно утомляет.
А он спешил, а он светил,
Себя нисколько не жалея,
На всех душе хватало сил —
Когда ты нужен, жизнь милее.
Спешил к друзьям и не друзьям,
К соседям, кошкам, сбитой птице,
Прийти на помощь здесь и там —
Спасти, вмешаться, заступиться…
И не заметил, как слилась
Его заря с Небесным светом,
Душа без грусти вознеслась
В края, где пахнет вечным летом…
А без него узнали, вдруг,
Все души-тучи, души-ночи,
Как посерело все вокруг —
Никто не светит, не хлопочет…
Жил человек с душой-зарёй,
У душ таких вся жизнь – забота,
Душа сияла – о-ё-ёй…
Сияйте так же, обормоты…
Задумчивые люди
Задумчивые люди – фанаты тишины,
Как будто в Книгу Судеб, в себя погружены.
В толпе им не комфортно, где тесно – неуют,
Ни сауны, ни корты телесно не зовут.
Не страшно им во мраке с луной наедине,
Их любят все собаки, бездомные – вдвойне.
Быть может им привычно Вселенной слушать хор,
Там где-то Ключ Скрипичный и с нотами узор…
Там, где-то, сам Маэстро. Он так же молчалив…
Космический оркестр… Божественный мотив…
А может, окруженье рождает мыслей шквал:
Жестокость отношений плюс пошлый карнавал…
Задумчивые люди – фанаты тишины,
Как будто в Книгу Судеб, в себя погружены.
Скорбят ли о потерях, мечтают ли без сна,
Но никогда не верят, что жизнь всего одна.
Чёрный Ворон
Чёрный Ворон, зачем свою стаю
Ты с рассветом покинул опять,
Зачем к людям в селенье летаешь,
Или хочешь им что-то сказать?
В том селении знают и дети,
Что все Вороны – вестники бед,
По преданьям вы в вечном ответе
За свой голос и чёрный свой цвет.
Вот и лето сменилось на осень —
Пролегла золотая межа,
Твоё «каррр» род людской не выносит.
Что ж ты злишь их, над полем кружа?
Для чего, одинокий, как ветер,
Выбрал пост на вершине сосны,
Где все избы, сараи и клети,
Взору тёмному ясно видны?
Смотришь вниз ты и зло, и печально
Пока тьма не коснётся небес,
Лишь тогда с громким «карр», на прощанье,
Возвращаясь к сородичам в лес…
Ты нашёл его. Знаешь, кто нужен —
Помнишь в спину и помнишь в лицо.
Он сейчас в крайнем доме, недужен,
А вчера выходил на крыльцо.
Сочтены его дни, ждать недолго,
Хоть и весело жить довелось,
Но его погубила двухстволка
И шальная сердечная злость.
Не вернёшься сегодня ты в стаю,
Будешь каркать у дома, в саду,
И смотреть, как предсмертно шатаясь,
ВЫЙДЕТ ТОТ,
ЧТО СТРЕЛЯЛ
ПО ГНЕЗДУ.
Судьба дуэлянта
Вы правы, правы, дорогая моя Нэлли,
Давно уж нет во мне высокого огня,
И лишь искрит душа в уставшем этом теле,
Остатки жара жизнелюбия храня.