В тот раз тоже был бал, только тогда его устраивал сам лорд Ратвин. Бал по поводу окончания реставрации этого замка. Праздник был в самом разгаре. 1885 год. Не так давно, кроме обычных увеселений аристократии, появилось и нечто новое – курение опиума. Следуя моде, лорд сделал в особняке для него специальную комнату. Это были как раз те годы, когда мода на это развлечение захлестнула всю Европу, не миновав и Тоскану. Сегодня Ратвин курил мало. Он вывел из комнаты высокую томную брюнетку, что-то говорившую ему заплетающимся языком. Едва переступив порог спальни, она начала отключаться. Уложив Луизу, лорд уже собирался вернуться к гостям, но вдруг, подчиняясь непреодолимому влечению, быстро обнажил упругую девичью грудь и впился в неё зубами. Напрасно. С некоторых пор он изо всех сил боролся со своим недугом и даже перешёл на кровь животных, но сегодня сдержаться не получилось. Девушка бледнела всё больше, а он никак не мог остановиться. Если бы он знал, что она уже несколько месяцев «плотно сидит на героине»! Внезапно лорд почувствовал, что начинает слабеть, а его сознание уходит. Что-либо предпринимать было поздно – началась трансформация.

Летучая мышь вылетела из окна спальни и, неровно взмахивая крыльями, полетела на юг. Куда, зачем? Этого он не понимал. Эхолокация не работала, навигатор всё время показывал разное направление. Краски были на удивление яркими, а скорость полёта настолько высока, что пейзажи внизу мелькали как в калейдоскопе. Наконец накатила страшная усталость, не было никаких сил продолжать полёт. Что сейчас под ним, где он? Он уже ничего не видел. В конце концов, силы окончательно оставили его, и он камнем рухнул вниз.

Очнулся он на палубе парохода внутри сложенных бухтой швартовых канатов. Солнце нещадно поджаривало его маленькое тельце, а яркость была такой, что не хотелось жить. Из-за непрерывной качки его буквально выворачивало наизнанку. Всё болело и вибрировало. Необходимо было спрятаться куда-то до темноты. Пока что это плохо получалось, но всякая упорная работа в конце концов вознаграждается успехом, так что ему удалось забиться в ближайший угол. Матросы на палубе были крайне возбуждены, поговаривая о скором причале к берегам Гоа. Наконец солнце упало в воду и наступила темнота. Теперь следует срочно выбраться из укрытия и лететь к берегу. Высокие деревья стояли в воде, простирая к нему свои ветви. Берег действительно был почти рядом, но сил было мало, и до ближайшего дерева он дотянул на последнем издыхании. Возможно, следовало немного углубиться в заросли. Совсем немного. Однако местность была незнакомой и пугающей. Пролетев эти пару километров, он буквально упал на ветку с цветами и плодами. На нижних ветвях тень была гуще, и от воды веяло прохладой. Вцепившись когтями в одну из них, он наконец смог повиснуть в блаженном забытьи.

Сон, однако, оказался недолгим. Недавно поднявшееся солнце вдруг со страшной силой ударило его по голове. Открыв глаза, он успел увидеть, что это вовсе не солнце, а хвост дракона. От удара его задние лапы разжались, и он тут же оказался внутри огромной пасти чудовища. Крокодил. Это конец. Желудочный сок разъедал его тело, доставляя неимоверные страдания. Отключиться никак не удавалось. Он поглощался этим огромным телом, постепенно становясь его частью, и скоро должен был раствориться в нём окончательно. Собрав последние силы и всю волю, он начал трансформацию.

Los Murciélagos – звучит, конечно, приятнее, зато теперь питания и крови хватало с избытком. Годы текли медленно и спокойно. Очень медленно. Пока… С чего люди вдруг устроили на него облаву, он так и не понял. После шестичасовой борьбы за жизнь всё было кончено.